Хозяева

Вспоминая Альбину, дудочку и сцену, он и уснул. Теперь он точно смог уловить этот момент: за стенами и за окном разом утихли все звуки. Не слышно ни телевизоров, ни машин, ни шумных ночных компаний. Хотя в центре города не бывает полной тишины, даже поздно вечером…

Но тишина наступила, а в остальном ничего не изменилось. Ощущение – будто всё происходит на самом деле.

Митя медленно встал. Подошёл к двери. Взялся за ручку, да так и застыл, напряжённо думая.

Он читал в Сети какие-то тексты, написанные разными «гуру» и «магистрами», утверждавшими, что могут управлять собственными снами. И ведь никак не проверишь! Если верить этим шарлатанам, то главное – осознать, что находишься во сне, а потом можно хоть летать, хоть стрелять огненными шарами из пальца, хоть придумывать собственную реальность. Представишь, например, средневековый замок – и вот он, с башенками, зубцами и подъёмным мостом.

Митя закрыл глаза, представил заброшенный парк, поляну, сцену и Альбину. Рывком распахнул дверь и вышел.

Поёжился. А холодно ночью снаружи, особенно после тёплой комнаты. Хорошо, что на нём уличная одежда.

Получилось! Он только что был в своей комнате, в пижаме, а теперь стоит, в куртке, джинсах и ботинках, на поляне, освещённой луной, возле деревянной сцены.

Позади с лёгким скрипом закрылась дверь.

Митя обернулся – двери уже не было. Ни двери, ни комнаты, ни дома.

– Альбина! – громко позвал он.

– Ну чего? – спросила она, выйдя из-за сцены.

– Это сон! Мы во сне!

– Я тоже думала, что это сон, но это не сон, – она уселась на ступеньки. – Вчера ночью, помнишь?..

– Помню. Я видел тебя. Ты убегала от меня!

– Конечно, убегала. Чуть со страха не умерла. Особенно когда прыгуна увидела. Ты спрашивал, что у меня за следы зубов на руке. Когда прыгун за мной погнался, я попыталась проснуться. У меня есть свой способ. Если что-то страшное снится – я себя кусаю и от боли просыпаюсь. Так вот, я цапнула сама себя и проснулась – а на руке след от моих же зубов! Как тебе такое?

– А теперь тебе страшно?

– Немножко. Зачем ты меня сюда притащил?

– А я тебя сюда притащил? Я просто выдумал тебя. И тебя, и эту поляну. Ты мне снишься.

– Скажи первое, что придёт в голову, – внезапно потребовала Альбина. – Любое слово.

– Авокадо.

– Почему авокадо?

– Потому что на «а»…

– Пусть будет авокадо. Я запомнила. А теперь сделай так, чтобы меня здесь не было.

– Как?

– Представь, что я проснулась.

– Хорошо… – Митя зажмурился.

Когда он открыл глаза, Альбины не было. А он сам находился у себя в комнате, под одеялом, в пижаме. Да, он на ночь надевал дурацкую пижаму с дельфинчиками, просторную, на вырост, которую когда-то подарила ему мама. Кто бы из одноклассников увидел – помер бы со смеху. Но видел его в ней только папа. И никогда не смеялся.

Перестарался, подумал Митя. И её разбудил, и себя…

И опять ощущение, будто вагоны разгружал. Всё-таки это был не сон, а что-то другое, какая-то другая реальность, куда человеку нельзя соваться. Реальность, которая выматывает, забирает все силы только за то, что находишься там…

Митя перевернулся на другой бок и вновь закрыл глаза.

День 3. (Дом на окраине)

Последний урок – физкультура. То, что надо.

Есть шанс проскочить наружу незамеченным, в маленькой толпе одноклассников, через калитку…

Хорошо, что сегодня к доске не вызвали ни на одном уроке. Митя не смог бы сказать ничего внятного. А может быть, и к врачу бы отправили.

А так – заметил только Пашка, с которым они вместе сидели на третьей парте в первом ряду.

«Мить, чё с тобой? Трясёшься весь. Заболел?» – написал он на листочке и подсунул его соседу.

«Знобит чего-то», – черкнул в ответ Митя.

«Может, тебе домой? Сходи в медкабинет. Вдруг заразно?»

«Всё норм».

С утра всё, и правда, было «норм».

Пока Митя завтракал, пришло сообщение от Альбины-Леандро.

Всего одно слово:

«Авокадо».

Митя лихорадочно принялся набирать ответ:

«Так, значит, это правда? Мы с тобой встретились во сне? Это была ты, настоящая?»

«Похоже, что так. Потом надо повторить».

«Я тебя вызвал к себе в сон?»

«Или я тебя. Открою тайну: я тоже тебя вспоминала и вчера, и позавчера».

«Ты обо мне думала – тогда, после трамвая?!!»

«А почему нет? Я же тоже тебя видела. И подумала, что ты в этом трамвае единственный нормальный человек».

«И всё-таки, это я тебя вызвал. Представил поляну со сценой и тебя».

«Тогда сегодня я тебя буду вызывать».

– Митёк, давай, ты сначала поешь, а потом будешь переписываться со своим Пашкой… – пробурчал над ухом папа. Присмотревшись к экрану телефона, произнёс совсем другим тоном. – О, да ты тут с девчонкой… Ладно, прости, мешать не буду. Если совет нужен – спрашивай.

– Спасибо, па. Обязательно.

Совет – ещё чего. После того, что он с мамой сделал… Кстати, где она опять? Из комнаты не выходила. Ушла вчера к подруге ночевать и до сих пор не вернулась?

«У тебя раньше были осознанные сновидения?»

«Никогда, Мить, вплоть до трамвая. Это как-то с прыгунами связано. Что-то там у нас внутри пробудилось».

«Разберёмся. Прости, мне в школу пора».

«Мне тоже. Я на связи, если что».