Хозяйка Блистательной Порты

Тогда к чему бороться против Ибрагима-паши? Он уничтожит себя сам. Ничто не безразмерно, как и терпение султана: как бы ни относился к своему любимцу Сулейман, вечно терпеть его самоуверенные выходки не будет. Роксолана раньше других, даже раньше самого Ибрагима поняла, что война с сефевидами только повод, чтобы удалить визиря на время принятия очень важных решений.

Сулейман ждал появления в Стамбуле Хайраддина Барбароссы. Сотрудничество с этим пиратом они придумывали вместе с Ибрагимом, но на сей раз Сулейман должен принять решение сам. Важное решение, означавшее войну против императора христиан не на суше, а на море. Средиземное, или, как его часто называли, Срединное, море должно стать турецким! Пусть не все, но его восточная часть и южное побережье. Испанцы разведали земли далеко за морем, те, о которых рассказывал Пири Реис? Пусть это слишком далеко, Османской империи будет достаточно держать в своих руках караванные и другие торговые пути с востока на запад.

Чаянья султана Сулеймана совпадали с мечтой Хайраддина Барбароссы стать хозяином Гибралтара. Сулейман предложил Барбароссе, которого в качестве бейлербея признал еще его отец султан Селим, возглавить турецкий флот. Новый турецкий флот, что немаловажно.

Чтобы расправиться с шахом Тахмаспом и решить все вопросы на востоке, Сулейману был нужен мир на севере, в Европе. С Фердинандом он помирился, а Карлу можно было связать руки только войной на море. У Барбароссы с императором христиан были свои счеты, каждый из них считал, что побережье Алжира и Тунис должны принадлежать только ему.

У Карла был хороший флот и замечательный адмирал – Андреа Дориа, переметнувшийся от короля Франциска. Сулейману требовался новый капудан-паша и новые суда. От того, примет ли предложение возглавить флот Барбаросса, зависело многое.

Барбаросса принял, мало того, он согласился сначала построить этот флот.

Вот теперь купцам-разведчикам и посланникам самых разных стран и королей не спалось совсем – в гавани Золотого Рога происходило нечто невиданное – под присмотром Барбароссы строились новые галеры, создавался флот Османской империи, который надолго вынудит европейцев называть Средиземное море Турецким озером.

Задачи, поставленные султаном перед его новым капудан-пашой, были грандиозны: захватить все европейские крепости на побережье Африки, все острова, где только мог базироваться испанский и другие европейские флоты, на любую попытку воспрепятствовать господству турок на море на западе и малейшее неуважение в восточной части отвечать опустошительными рейдами на европейские берега, осуществить морскую блокаду Испании в Средиземном море.

В последующие годы Барбаросса и его последователи сумели добиться полного превосходства турецкого флота в восточной части Средиземного моря и основательно довлели на западе.

Но происходило это все без всемогущего визиря Ибрагима-паши. Сулейман продолжал советоваться с ним по поводу Барбароссы, но скорее по привычке, чем из необходимости. Визиря не было в Стамбуле, но, отправив Ибрагима против Тахмаспа, султан почему-то не растерялся, не наделал ошибок, не стал беспомощным.

А вот сам Ибрагим-паша справиться с Тахмаспом не сумел, он гонялся за персидским шахом, причем бесполезно. Тахмасп оставался верен своей тактике: стоило появиться османским войскам, исчезал, словно растворяясь в пустыне, бросал города на произвол судьбы (даже собственную столицу), но, стоило туркам уйти, возвращался снова.

Пока Сулейман решал вопросы создания мощного флота, Ибрагим-паша совершал бесконечные переходы по Малой Азии.

Но, к неудовольствию многих, визирь все еще был в силе, хотя его отсутствие в Стамбуле длительное время пришлось по вкусу его недругам. Роксолана же твердо решила ничего не предпринимать, просто ожидая падения визиря. Копились факты его злоупотреблений, копилось недовольство пашей, недовольство армии… К чему трясти дерево, чтобы сбить яблоко? Спелое упадет само, Роксолана решила подождать, пока падение Ибрагима-паши созреет само.

Махидевран жила с сыном в Манисе, валиде все время болела, все реже появляясь даже перед остальными обитательницами гарема, дети росли, даже несчастный Джихангир смог выжить, хотя так и остался кривобоким, Сулейман каждую свободную минуту проводил либо на верфи, либо в беседах с Барбароссой, либо в размышлениях над картами. Все чаще рядом с ним оказывалась Роксолана. Не в порту, конечно, туда женщине хода нет, но склоненной над книгой либо сидящей в сторонке под покрывалом или за решеткой во время долгих бесед с новым капудан-пашой.

Новая хозяйка гарема

Шел священный для всех правоверных месяц Рамадан. Все, кто мог согнуть колени, совершали молитву таравих ночами, словно фард – обязательную, хотя никто не заставлял. Но правоверных в месяц Рамадан разве нужно заставлять соблюдать пост или совершать таравих каждую ночь, если они знают, что тем самым заслуживают очищение от грехов?