Хозяйка Четырех Стихий

– Не ври! – сказала она и процитировала: – «Марионетка с потухшим взором и деревянными движениями, которую словно дергает за ниточки неумелый кукловод» – это ведь ты написал? А знаешь ли ты, какие приказы отдавала эта марионетка? Совершенно безумные! Я думаю, что и закон о раздельном существовании, который у вас как бельмо на глазу, был подписан как раз во время такого припадка... Искандера спасал только разврат, безудержный, безмерный трах. После этого он был собой дня два-три, да. Одержим ли Искандер каким-то духом, как ты предполагал в своих листовках, или Черное Пламя заразил его своим безумием – неважно! Но другого вождя у нас вообще нет, понимаешь ты? А Крон справился с этим духом или болезнью. Он не может изгнать его совсем, но сдерживает духа своим присутствием, и, возможно, Крон вообще единственный, кто может это сделать!

И тут Шенвэль понял.

«Каналы Чи императора замыкаются после оргазма, но ненадолго. Как только Искандер начинает мыслить, привязь восстанавливается, оттого он и трахался непрерывно, – подумал эльф. – А Крон рвет небесный поводок... Он, видимо, закрепляет каналы императора всей силой своего дара, и Искандер остается собой гораздо дольше».

Эльф покачал головой. Он рассеянно отметил, что музыка на поляне стихла. Но это еще ничего не значило – музыканты могли отойти отдохнуть.

– Я не думал, что Крон так много знает, – задумчиво пробормотал Шенвэль.

– Теперь и ты знаешь не меньше. И если ты убьешь Крона, если ты снова развяжешь войну, я... я... Я уйду от тебя! – произнесла Карина.

Шенвэль иронично взглянул на ведьму.

– Во-первых, Крон может умереть и сам, – ответил эльф. – Он ведь был сильно ранен. И я даже догадываюсь, кто его ранил.

– Ты увиливаешь, – сказала ведьма. – Пообещай, что...

Шенвэль поднял руку, словно защищаясь.

– Крон будет жить, – с тяжелым вздохом проговорил эльф.

Над водами залива разнесся хриплый дребезжащий крик. Карина обернулась. Ничего, кроме теней на поляне, с такого расстояния было не разобрать. Однако плавные, размеренные танцевальные движения сменились лихорадочными рывками.

– Мне придется вернуться, – сказала Карина.

– Да, – ответил Шенвэль, поднимаясь. – Мы должны вернуться.

Ведьма улыбнулась.

– Из сильных магов там только Онуфрий, – произнесла Карина деловито. – Он пользуется Чи Огня, и...

– Увидев наши ауры за Купальцем, он решит, что это помехи от пламени, – кивнул Шенвэль.

* * *

Первым делом Владислав нашел рыцаря Альду, начальника своей личной охраны, и избил его. Рыцарь был так пьян, что даже не сопротивлялся, а лишь пытался выяснить причину гнева своего сеньора. К концу экзекуции Альда протрезвел настолько, чтобы понять – ограбление и кража подруги барона, которые он не смог предупредить, тянут на лишение рыцарского звания и позорное изгнание. Эта мысль сильно взбодрила рыцаря. Пока Альда собирал дружину барона и приводил ее в чувство примерно тем же методом, что и Владислав применил к нему самому, барон присел с краю пиршественных столов. Рядом с Владиславом случайно оказался Светозар, глава молодежного отряда рабинских Чистильщиков. Владислав понимал, кто перед ним и что с минуты на минуту праздник может превратиться в кровавое безобразие по его вине. Но барону было уже все равно. Да и Светозар так сочувственно кивал головой и прищелкивал языком, что Владислав вывалил ему все – и про Шенвэля с Кариной, лежавших на одном плаще, когда их принесли в госпиталь, и про отсутствие ведьмы сегодня ночью. Альда подошел к Владиславу как раз тогда, когда барон закончил свой грустный рассказ.

– Господин барон, вон с тем парнем госпожа Карина разговаривала, когда шла к Купальцу, – сказал рыцарь и указал экена, всего в повязках.

Мужчина сидел чуть поодаль от столов и вплетал кувшинки в волосы женщины, спавшей у него на коленях.

Барон поднялся, и они вместе с рыцарем направились к экену.

– Как тебя зовут? – спросил Альда, останавливаясь перед ним. – Какого ты сословия?

– Гёса, – ответил тот, скользнул по рыцарю цепким взглядом и почтительно кивнул барону.

Владислав узнал парня, которого ведьмы вытащили из замка и которого оперировал Поджер.

– Я наемник.

Барон посмотрел на кувшинки, лежавшие на полотенце рядом с Гёсой. Очевидно, их оказалось немного больше, чем нужно. Водяные цветы нестойки, а здесь, из-за близости к жертвенному костру, кувшинки уже потеряли свою красоту и выглядели жалко. У Владислава защемило сердце, и он почувствовал, что сейчас расплачется. Барон показался сам себе такой кувшинкой, сорванной про запас и выброшенной засыхать за ненадобностью.

– А, так это вы вместе с ведьмами замок дракона разнесли, – сказал Альда.

Ведьма на коленях Гёсы мирно сопела. Владислав узнал Зарину.

– Ты разговаривал с Кариной? – спросил барон, сдерживаясь из последних сил. – Когда она к костру шла?

Гёса кивнул.

– Кто был с ней? – спросил Альда.

Экен пожал плечами:

– Не могу знать. Темно ведь, да и в капюшоне он был.

Владислав наступил на полотенце и стал яростно топтать кувшинки. Гёса побледнел.

– Ты его видел, люди говорят, он об тебя споткнулся! – завопил рыцарь Альда.