Хозяйка Дома Риверсов

— Бог его знает, — пожал он плечами, — но тебе в любом случае лучше остаться здесь. Ступай на кухню и жди вестей. Если выяснится, что Уорик все-таки явился из Кале и высадился со своим войском на берег, немедленно спускайся в погреб и покрепче запри за собой дверь.

И Ричард, не прибавив больше ни слова, выбежал из дома. И почти сразу я услышала, как барабанят в нашу дверь и что-то громко кричат, а потом раздался звон скрестившихся мечей.

— Ричард! — воскликнула я и настежь распахнула маленькое окошко, чтобы посмотреть, что происходит внизу, на мостовой.

Мой муж был без сознания, и какой-то человек как раз собирался швырнуть его на мостовую. Но тут, подняв глаза, он увидел меня и произнес:

— Спускайтесь, леди Риверс! Теперь вы не сможете ни спрятаться, ни убежать.

Я тут же захлопнула окошко. В дверях появилась моя служанка, трясущаяся от страха.

— Они схватили нашего хозяина, — причитала она, — и вид у него такой, будто он уже умер! По-моему, его убили…

— Я знаю, — ответила я. — Я видела. Подай мне платье.

Она помогла мне одеться и завязать многочисленные тесемки и кружева, и я, сунув ноги в домашние туфельки, поспешила вниз; волосы мои так и остались заплетенными в косу, как обычно на ночь, и я накинула на голову капюшон плаща. На улице царил ледяной январский холод. Я озиралась по сторонам, но перед глазами у меня стояла одна и та же картина: тот человек, бросающий Ричарда на землю, и безжизненно повисшая рука моего мужа. В конце улицы я увидела с полдюжины стражников, бившихся с одним-единственным мужчиной; наконец мне удалось разглядеть лицо этого смельчака — это был мой сын Энтони. Он в отчаянии посмотрел на меня, когда они все-таки схватили его и потащили к причалу, где стояло какое-то судно.

— Что вы делаете? Это мой сын! Немедленно отпустите его! — завопила я и бросилась за ними.

Никто даже не обратил на меня внимания. Они исчезли на борту судна, и я побежала назад, оскальзываясь на булыжной мостовой. Ричард лежал на том же месте, где они и оставили его, сочтя, судя по всему, покойником. Но когда я приблизилась к нему, он шевельнулся и открыл глаза. Кажется, он не совсем понимал, где находится, но меня узнал.

— Жакетта, — прошептал он.

— Да, любимый, это я. Ты ранен?

Я с ужасом ждала, что он сообщит, что его проткнули кинжалом.

— Просто головой сильно ударился. Ничего, выживу.

К нам подошел какой-то человек и грубо подхватил моего мужа под мышки.

— Отнесите его в наш дом, — попросила я.

— Я отведу его на борт, — ответил он. — И вас тоже.

— С какой стати вы арестуете нас? По чьему приказу? На войне так не поступают! Это же преступление! — возмутилась я.

Но он полностью меня игнорировал. Двое людей взяли Ричарда — один за ноги, второй за плечи — и потащили его, точно тушу убитого животного, в сторону того же судна.

— Вы не можете просто так его забрать! — упорствовала я. — Он знатный лорд, он выполняет распоряжение нашего короля. Это что же, бунт?

Я впилась одному из этих людей в плечо, однако они продолжали волочить Ричарда по пристани, не реагируя на мои возмущенные речи. Отовсюду с улиц города доносились крики мужчин и пронзительные голоса женщин — это солдаты шли по городу, грабя его, настежь распахивая двери и ударом ноги вдребезги разбивая в окнах драгоценное стекло.

— Куда вы намерены увезти моего мужа? — допытывалась я.

— В Кале, — отозвался тот, что велел мне следовать на судно.

Путешествие было коротким, но Ричард успел прийти в себя, и нам принесли чистой воды и какую-то еду. Энтони, к счастью, совершенно не пострадал. Сперва нас заперли в тесной каюте, а затем, когда корабль вышел в море, нам разрешили выйти на палубу. Над головой на ветру трепетал огромный парус, поскрипывали мачты, во тьме уже не было видно земли — Англия исчезла за кормой. Но вскоре впереди, на самом горизонте, возникла темная полоска суши, а потом и приземистая, словно присевшая на четвереньки на вершине холма, крепость с мощными стенами и округлыми сторожевыми башнями. Только тут я окончательно осознала, что возвращаюсь в Кале под стражей, точно заложница, — хотя некогда въезжала в этот город как герцогиня, как его хозяйка.

Взглянув на мужа, я поняла: он вспоминает то же самое. Это был наш аванпост; Ричард сам долгое время был командиром этой крепости, а теперь плыл туда в качестве пленника. Вот уж поистине постаралась Фортуна, вращая свое колесо!

— Осторожней, — тихо предупредил он Энтони и меня. — Тебе, Жакетта, они, скорее всего, не причинят вреда: тебя здесь хорошо знают и любят. И потом, не станут же они воевать с женщиной. Однако их явно разозлило то, как королева обошлась с герцогиней Йоркской. Все мы сейчас в полной их власти, и, судя по всему, никто не собирается нас спасать, так что придется самим пораскинуть мозгами и выбираться из этой ситуации. Больше нам помочь некому.

— Герцог Сомерсет мог бы прийти нам на помощь, — заметил Энтони.