Хозяйка гильдии трактирщиков

— Значит ты и есть брат, — протянула я. — Ну, это хорошо, но… у нас тут встреча по делу. Тебе стоит в ближайшее время уйти, извини.

— О, нет-нет, — заговорила Хильда, — Олаф из агитаторов. Нам ведь нужны голоса и местных трактирщиков, в Столице у приезжих нет власти.

— Да, ты права, конечно, это будет полезно. Хорошо, тогда вопросов не имею. Выбирайте места. Это ледяные кресла, но они не холодные. Я сама делала, не беспокойся, Хильда, да, на них правда можно сидеть.

— Магии Лорин можно доверять, — поддакнул Олаф. И покосился на мою руку. Ту, где надето невидимое сейчас кольцо. — Я… эм. Кхм, всё готово, кстати, для твоих бутылок, — он поднял взгляд к моим губам и тут же отвёл его. Вспоминает прошлую встречу, не иначе.

— Хорошо, здорово, я пришлю кого-нибудь с деньгами и забрать, — ответила я и отошла к окну, где приложила руку к толстому мутному слою льда, выступающему в роли отсутствующих в таверне занавесок на время нашей секретной сходки. Лёд вокруг моей ладони стал прозрачным, и я вгляделась сквозь него в темноту сгущающихся сумерек.

— А сама не придёшь? — спросил Олаф с каким-то надрывом, словно ему сложно было это говорить. Я недоуменно обернулась и увидела в его глазах надежду. Нет, Олаф, целоваться с тобой я не стану, какую романтическую обстановку бы ты не создал. Поздно. Но вслух обломать его я не смогла.

— Не знаю, если смогу освободиться от множества дел.

— А ты приходи ночью, как в тот раз. Я буду ждать, — заулыбался кузнец и растянул усы в улыбке. Снова вспоминает, эх…

— Вот ещё, — фыркнула на это. — Я больше не пью так много. И вообще, кажется, не пью…

Тут дверь в комнату открылась, чему я была рада, ибо продолжать странный диалог не хотелось. На пороге стояли двое будущих агитаторов, и Хильда поспешила мне их представить. Так, надо собраться. Мне же сейчас лекцию читать! И не простую, а весьма эмоциональную. Всё, долой посторонние мысли о несбыточных мечтах всяких там женатых и излишне нерешительных кузнецов, настраиваемся на агитацию. Вдох-выдох…

— Первое и самое главное, что нужно сделать, это созвать людей в большую группу или лучше толпу, — рассказывала я, когда все будущие агитаторы собрались. На Олафа старалась не смотреть и вообще не думать о нём. Посторонние мысли — прочь из головы. — Именно в толпе срабатывают наши стадные инстинкты.

— Стадные? — переспросил кто-то удивлённо. — Как коровы?

— Примерно, — улыбнулась я на непонимающие взгляды, — суть такая же. Сейчас объясню. Воздействовать на стадо всегда проще, потому что каждый его член реагирует не на раздражитель, по факту, а на реакцию на него окружающих. Если ты в толпе, то видишь только тех, кто вокруг тебя, поэтому и реагировать должен на то, что происходит с ними. Они побежали — ты тоже побежишь, не станешь разбираться, из-за чего или от кого. Это инстинкт говорит, что нет времени пытаться выяснить, что же там такое, если все твои сородичи уже решили, что пора сваливать. Понимаете?

Присутствующие закивали. Да, кажется, действительно не идиотов Зильда выбрала. Если объяснить — понимают, а это ведь самое главное, верно?

— Что важно нам с вами, — продолжила я, — это два аспекта: пробуждение спящих в обычном состоянии инстинктов и проявление эмпатии, то есть сопереживания окружающим. Итак, пункт второй. После того, как вы собрали толпу, нужно вызвать у всех присутствующих родственные чувства. Мы ведь говорим о трактирщиках, владельцах таверен и постоялых дворов. У вас… чего там, — я махнула рукой, набирая обороты в своей речи, голос становился всё более эмоциональным, — у нас ведь очень много общего! Каждый пережил тяжёлые времена, всем приходилось не легко, и помощи просили, и сами соседям помогали... Верно говорю?

Мужчины и женщины стали оглядываться, а на лицах их проступали болезненные воспоминания. Да-а, об этом я и веду речь, ребятушки. Стоило немного подтолкнуть, и они начали делиться событиями, тяготами и даже моментами, когда товарищи буквально возвращали их или их знакомых с того света. Я целенаправленно потратила прилично времени на то, чтобы высказались все, постаралась вытащить из них побольше историй, не только из личной жизни, но и услышанных от других. Пусть это было похоже на собрание анонимных… эм, трактирщиков, польза очевидна — теперь агитаторам точно есть, что сказать остальным.

— Отлично, геры и герры, с этим понятно. Идём дальше. Наблюдайте за реакцией людей. Смотрите на их лица, поведение, какие эмоции они выражают. Приводите примеры, объединяющие вас, до тех пор, пока не поймёте, что толпа прониклась. Они должны не только почувствовать, что все тут похожи, как братья и сёстры, но и вас считать одним или одной из них. Это важно, ведь именно вы будете их мотивировать, толкать на действия. Вам должны верить. Без этого нет смысла переходить к третьему пункту.

— В чём он заключается? — Агитаторы поняли, что меня можно перебивать, когда это к месту, потому спокойно задавали вопросы. Дружеская и свободная обстановка — вот что нам нужно. Ко мне у них доверия должно быть ещё больше, чем у толпы к ним.