Хозяйка города

— Подожди, — перебила её Надя, перехватывая телефон другой рукой — правая занемела от холода. — Есть несколько формулировок, которые пишут в отчётах по уничтожению. «Полная зачистка» — если медиумы подтвердили, что сущности больше нет. «Информационная чистота» — это если чистоту подтвердили приборы, а медиумы засомневались. И последнее…

— Отработано, — отчётливо произнесла Сабрина и перестала шуршать бумагой.

— Это значит, что исчезновение сущности ничем не подтвердилось, но и сделать что-то ещё у них не вышло. Вот демоны, — ругнулась Надя с опозданием. — Значит, я была права. И что теперь делать?

— Натрави их друг на друга, — сказала Сабрина.

Надя быстро глянула на уцелевшую часть парапета: оттуда за ней уже наблюдали с недоброжелательным интересом. Нужно бы вернуться к работе или хотя бы сделать вид.

— Правильно. Пусть разнесут полгорода, нам же не жалко. Ладно, приезжай. — Надя торопливо сбросила вызов, потому что по осыпавшимся камням к ней спускался товарищ полковник поисковых войск.

Она была уверена, что этой ночью кому-то пришла в голову точно такая же мысль, как и Сабрине. Натравить их друг на друга. Город оказался сильнее. Второй — как мелкий хищный зверёк — вцепился в него и рвал зубами, и даже нанёс кровоточащую рану, но не убил. Не хватило сил, чтобы убить.

— Приношу свои извинения, но вам придётся сдать все средства связи.

— Я арестована? — поинтересовалась Надя. Она сдала телефон — разве могла бы не сдать?

— Нет. Вы задержаны до выяснения обстоятельств. У нас появились сведения, что этой ночью вы были на набережной.

Надя посмотрела в его застывшее лицо, взглядом поискала Антонио среди выстроившихся на парапете военных. Бесполезно.

— И что же? — нервно переспросила Надя. Ей следовало бы вести себя спокойнее, но теперь уже не получалось.

— Именно в то время, когда произошло обрушение.

Она почти рассмеялась.

— Это не доказательство.

— Пожалуйста, пройдёмте.

Что она могла сделать? Разве что нырнуть в ледяную воду и утонуть в воспоминаниях о фантоме, в его призрачном следе. Но в машине было хотя бы теплее, и скучал водитель.

День начался паршиво, а закончился ещё хуже. Надя сидела в допросной комнате — но по другую сторону стола. Было непривычно. Ощущение затянувшейся ошибки мешало ей думать.

— Нет, вы серьёзно полагаете, что я вызвала фантом города, чтобы разрушить набережную?

Разумеется, с ней разговаривал не полковник. Полковник наверняка давно был дома и поглощал поздний ужин. Наде ужина не полагалось. Напротив неё сидел майор поисковых войск, и рубашка его в приглушённом свете казалась то пыльной, то промасленной. Белый свет бил Наде в лицо, потому ни узнать, ни запомнить лицо следователя она не могла.

Это был не Центр, где она знала каждый тёмный угол. Это была контора поисковиков — основательное приземистое здание, окна которого выходили прямо на набережную. Ко входу вела каменная лестница, а в коридорах нет-нет да и попадались патриотические военные плакаты, пожелтевшие, но не покорённые.

Надя отчётливо ощущала, как рушится её мир под напором серого камня и старых военных плакатов, и от этого ей делалось ещё хуже.

— Мы серьёзно полагаем, что вы обладаете большей информацией, чем рассказали. Зачем вы пришли ночью на набережную?

— Я вам уже сказала, зачем! — Она прекрасно знала, что так нельзя. Она ещё лучше знала, что нужно говорить спокойно и убедительно, но голова раскалывалась, внутренности сводило, и спокойно не получалось. — Я вела дело об убийстве девочки. Подозревала, что оно произошло по вине фантома города, как и двадцать пять лет назад.

— То есть, изучив данные о самоубийстве, — он сделал красноречивую паузу, — девочки, вы тут же подумали о фантоме города?

Надя вжалась в спинку стула. Антонио не придёт её спасать. Может, не посчитает нужным, а может, он просто понятия не имеет, как её спасти. Сабрина, наверное, рвёт и мечет, но она тоже ничего не сможет поделать. Неужели придётся ночевать в камере? Худшего варианта и не придумаешь.

У неё ко всему прочему болели глаза.

Следователь собирался уходить — складывал в стопку бумаги и выравнивал края. Наверное, если он уйдёт, к ней отправят другого, или же не пустят никого, а оставят поразмышлять в гнетущей тишине. Возможно, это была уловка, но Наде стало ещё тревожнее — он собирался уходить, так и не придя к утешительным выводам.

— Я хотел бы услышать от вас о фантоме. Поймите, что информация нужна для блага города. Что мы будем делать, если ночью он разгромит не набережную, а пару домов центре?

Надя отвернулась от белого света, как могла, а он продолжал.

— Я и мои коллеги хотим избавить мирных жителей от такой угрозы. А вы, чего хотите вы? Почему вы запираетесь, старший лейтенант Орлова? У нас есть видеозапись, датированная вчерашней ночью. Вы пришли на набережную, и в ту же ночь она рухнула. Что вы там делали?

— Это не доказательство, — фыркнула Надя в отчаянной попытке быть невозмутимой.