Хозяйка города

— Где здесь пульт управления громкой связью? — обернулся к ним Антон. До сих пор он внимательно изучал дверь.

Пульт управления нашёлся на шестнадцатом этаже. Антон включил микрофон, потрогал его пальцем и только потом пропустил к нему Вету.

— Я здесь, — сказала она чужим голосом, разнёсшимся по всему зданию. Город стоял у неё за плечом, непривычно материальный, сгусток утреннего тумана с росчерками пасмурного неба.

— Ты поднимешься ко мне, — произнёс Скрипач голосом Нади. — Но сначала брось амулеты в окно.

На всех этажах разом захрипело, и через пелену потустороннего шума прорвался её настоящий голос:

— Не надо, не отдавай амулеты.

Отражения Сабрины и Антона в тёмном стекле переглянулись. Вета достала из кармана платья связку брелоков, умилительно бесполезных на вид. Единственное окно в комнате со щелчком открылось, и утро захотело пробраться вовнутрь, но наткнулось, как будто на стену.

Вета бросила связку вниз и не дождалась звука от удара об асфальт. Может быть, туман внизу просто проглотил её последнюю защиту. Проглотил и тут же начал переваривать.

Антон взял её за локоть, Вета походя дёрнулась и легко увернулась от следующего прикосновения.

— Я всё сделала.

— Поднимайся, — произнесла Надя, наполнив всё здание эхом от своего голоса. Последняя нота дрогнула и неуловимо изменилась: — Уходите отсюда. Уходите.

Вета повернулась к двери — Антон преградил ей дорогу.

— Пусть он идёт. А ты останься. Это их проблема, а не твоя.

Она выдохнула, потому что мгновение не знала, что ему ответить.

— Антон. Ты ничего не понимаешь. И двадцать пять лет назад ничего не понимал. Знаешь, почему я выбрала его, а не тебя? Потому что ты умеешь любить только самого себя. А он любит меня. И я люблю его. Я его не оставлю.

Он выпустил её руку и сам отошёл в сторону.

— Прости меня.

Она ничего не ответила. Под четырьмя внимательными взглядами Вета зашагала по лестнице вверх, а Антон — прочь по коридору. Никто не стал их останавливать. Город шёл не сзади — теперь он шёл вровень с Ветой, и даже опережал её на полшага.

— Выпусти меня, они уже поднимаются. Выпусти! Ты что, не слышишь? Даже я слышу их шаги.

Надя, прижатая к вентиляционной шахте так, что перехватывало дыхание, наконец-то ощутила свободу. Она шагнула вперёд и едва устояла на ногах. Пока ощупывала расцарапанное горло, дверь, ведущая на крышу, открылась.

Она разглядела знакомую фигуру учительницы, а за ней — сутулившегося призрака города. Мелкий гравий и песок, нанесённые на крышу ветром, стекались со всех её уголков, чтобы вырастить его фигуру до исполинских размеров.

Тот, кто стоял за спиной Нади, толкнул её вперёд. Прикосновение было ледяным, но она и без того продрогла до костей, так что даже сопротивляться сил не было.

Вета приблизилась на расстояние вытянутой руки, окинула взглядом Надю, потом — того, кто стоял у неё за спиной.

— Он хочет, чтобы ты пошла с ним, — сказала Надя. Голос захрипел, зашёлся, как испорченное радио. Она ненавидела потусторонние звуки, которые вырывались из её горла, и сдерживать их не могла. Ногти сами собой впились в шею, как будто это могло помочь. — Он говорит, что иначе всё здесь сровняет с землёй. И я…

Голос изошёл на такие ноты, что она не выдержала и закашлялась.

— Ясно. — Вета не смотрела на неё — она смотрела выше и чуть правее, и едва улыбалась, как будто происходящее было розыгрышем, который она уже разгадала. — Не надо больше разрушений. Этот мир так хорош без таких, как мы. Я пойду с тобой.

Надя уставилась на неё, судорожно пытаясь выдавить из себя хоть звук. Но без приказа Скрипача ничего не выходило — горло ныло от боли.

— Только выполни одну мою просьбу, — сказала Вета. Дыханием Скрипача её волосы развевало, как морским ветром — красиво, как на картинке. — Я пойду с тобой, а ты никогда больше не выйдешь на улицы этого города, потому что ты здесь не хозяин.

Силуэт Пугала приблизился к Вете со спины. Так близко Надя видела его впервые. Она хватала ртом воздух — она ненавидела высоту и зажмуривалась каждый раз, подбираясь слишком близко к краю крыши. Внутри всё обрывалось. А теперь она стояла в шаге от края и вдобавок — между двумя самыми жуткими сущностями города.

Просидев здесь полночи до самого рассвета, Надя храбрилась и убеждала себя, что Пугало как-нибудь разберётся со Скрипачом. В конце концов, он ведь — некогда секретное сверхоружие, дух города, хозяин ночных улиц.

Так не бывает, чтобы тьма побеждала свет.

Теперь она вовсе не была в этом уверена. Глядя на то, как приближается дух города, она жалела, что не плюнула на приказ Антонио. Несколько дней назад она могла бы собрать чемодан, отключить мобильный и сесть на поезд. А вместо этого маячит на крыше.

Она-то кто? Мелкое недоразумение, не-мёртвая девочка, которая по ошибке обрела способность понимать их голоса. Во рту вместе с чужими словами стоял привкус крови, сколько бы раз она его ни сглатывала.

Вета резко обернулась к Пугалу и подняла руку знаком запрета.

— Отойди.