Хозяйка города

— Здравствуйте, — сказала Надя, и Сабрина увидела его: в рыжей спецовке и в рукавицах он ощупывал стену.

Стоило подойти ближе, и его движения превратились в рваные судороги не-живого. Он обернулся, показывая тронутое разложением лицо.

— Мы заблудились, — просто объяснила Надя, как будто не замечала его осклизших искусанных крысами губ, — как попасть наверх?

Они выбрались наружу из шахты на заброшенном заводе, по скобам, вбитым в бетонные круги, провожаемые снизу взглядом не-живого. Он довёл их до самого последнего коридора и остался там, в полумраке. Люминесцировали полоски на рабочем жилете.

Вечер над верхушками деревьев кричал стрижами. Высокая трава на развалинах прятала бродячих собак. Сабрина глотнула воздуха полной грудью и не поверила, что выбралась из нижнего города.

— Вы сумасшедшие. Где вы были? — сказал Антонио, щуря уставшие от недосыпа глаза. — Двое суток в… демоны побери, двое суток. Я уже разослал ориентировки. Куда вы сунулись без приказа? Вы что, не понимаете, в какой ситуации мы все находимся? Мы стоим на краю. На очень скользком краю. Выговора с занесением в личное дело не боитесь?

В его кабинете было светло от уличных огней, и силуэт Антонио, привалившийся к подоконнику, был скрюченный и нервный. Надя спряталась в полумраке угла и отогревала дыханием наручные часы, всё ещё надеясь, что они оживут. Сабрина наблюдала за комнатой из-под прикрытых век.

— За мной гонялся демонический поезд. Я сражалась с проводами. Моим проводником был мёртвый. Нет, выговора я не боюсь.

Ночь за окном изошла воем далёких сирен. Антонио поджал губы, борясь с чем-то внутри себя. Потом снова поднял всклокоченную голову.

— Врач нужен?

Врач был нужен. Хотя следы, оставленные проводами, почти не болели, но кожа на плече сделалась ледяной и сухой, и локоть по-прежнему немел. Сабрине хотелось скинуть пропитанную кровью рубашку, смыть с лица подземную пыль.

— Выпусти меч, — сказал Антонио, глядя на неё уже без злости. — Просто попытайся разжать пальцы.

Пока она спускалась в медпункт и следила за пальцами штатного хирурга, ночь сделалась тихой и прохладной. Когда Сабрина вернулась, Надя уже выбралась из угла, пододвинула стул ближе к окну, хоть её лицо всё ещё скрывал полумрак. Они с Антонио сидели в молчании, как будто переживали общее горе. В темноте комнаты светились замершие стрелки её наручных часов.

— Ты знаешь место в городе, где под землёй огромная зала, а над ней — стеклянный купол. Там лесопосадка или парк, домов не видно. Туда ведут старые тоннели метро.

Антонио покачал головой.

— Ничего такого не помню. Но спрошу у знакомых.

— Он сплёл гнездо под городом. — Надя обернулась к Сабрине. Это было сказано для неё, потому что Антонио это уже слышал. Он склонился к столу, рассматривая оранжевый фонарный блик. — Огромное гнездо. Пройдёт не так много времени, и он потянется к обитаемым веткам метро. Выберется наружу. Да, однажды он выберется.

— А если Скрипач и Пугало встретятся раньше? — спросила Сабрина, потому что не слышала их разговора. Антонио наверняка уже спрашивал и уже получил ответ. Она разгадала это по его нервно сцепленным пальцам.

— Всё зависит от того, где они встретятся. В нижнем городе или в верхнем. Здесь одни владения, там — другие. Но если мы дадим Скрипачу ещё время, он прорастёт сквозь нас и тогда уж точно победит.

Она сорвалась на высокой ноте и замолчала, как будто сказала запретное. В молчании все знали, какие слова будут произнесены теперь.

«Он прорастёт сквозь нас», — засело в голове, как заклинание.

— Но нам всё равно нужна Вета. Только она может поднять Пугало на бой. А Вета ушла, и я не знаю, куда. Скрипач не знает тоже.

— А если он врёт? — Антонио поднял голову.

В темноте Надин силуэт пожал плечами.

— Такие, как он, не умеют врать. Он мог бы ничего не говорить, но врать… нет, вряд ли. Он сказал, что она ушла, вот и всё.

— Надя, где нам искать Вету? — Антонио склонился к самому столу. Сабрина видела, как его пальцы нервно стискивают полумрак.

— Я не знаю. — Надин голос обижено дрогнул. Она делала всё, что могла, и всё равно не справилась. Сабрина хотела поймать её руку, чтобы успокоить, но не дотянулась бы. Она ощутила сердитый жар, с которым Надя повторила: — Она ушла, понимаешь? Она ушла. Всё.

— Не понимаю. Куда ушла? Теперь ты должна её чувствовать. Ты ведь чувствуешь таких…

Должна. Он и сам понял, что хватил за грань, потому и оборвался так резко. Надя вскочила, разом окунаясь в бледный свет фонарей, и тут же шарахнулась назад, будто обожглась. Теряя равновесие, она взмахнула рукой и ударилась об угол шкафа.

— Каких ещё «таких»? Таких, как я, ты хотел сказать? Хотел сказать, что раз я такая же, как они, я должна всё знать про них? Я не такая! Я человек!

Она недолго размышляла — подхватила канцелярский нож со стола Антонио. Сабрина проглотила выкрик. Надя с треском вытащила лезвие на всю длину. Она разрезала кожу на ладони, протянутой к свету, — хотела показать: вот же, смотрите, — и сама мгновение наблюдала, как из раны течёт не кровь — бесцветная жидкость. Речная вода. Трое одновременно задержали дыхание.