Хозяйка Мерцающего замка

С одной стороны, ничего пошлого, с другой… И пятнадцати минут не прошло, как один из инкубов попытался нагнуть меня над столом рецепции и… и, в общем, понятно, что сделать, но так как акция была спланирована заранее, охрана отеля не дремала. Она в тот день не только меня, но и почти весь хаускипинг от насильственного секса спасла. Это был, конечно, коварный ход: кому, как не нам, знать о чрезмерной сексуальной чувствительности инкубов и суккубов… Но другого выхода не было.

Правда, с тех пор Макс о дресс-коде редко заикался, да вот, жаль, так и не удосужился убрать пункт о его обязательности из Устава. Хотя свою службу униформа, конечно, сослужила. На всю жизнь, наверное, запомню, какая морда лиц была у инкубов, когда мой обожаемый шеф поставил их перед выбором: свалить из отеля немедленно и добровольно или дождаться приезда полиции.

– Полиция? – Взревел глава демонических Капулетти.

– Из-за того, что дети немного помяли здешнюю обслугу? – вторил ему Монтекки.

– Если бы твои люди, как ты говоришь, «помяли» хотя бы одного моего человека, поверь, я бы не стал обращаться в полицию, – с ласковой улыбкой проворковал Макс, передвигая с одной стороны стола на другую рабочий откидной календарь. – Я бы и без помощи людей придумал наказание для виновного.

– Нака…

– Но так как речь идёт о попытке … хм… «помять» представителя немагического Отражения… Кстати, на языке местных законников это называется попыткой изнасилования.

Инкубы переглянулись. Один из них покрылся красными пятнами, а второй брызжа слюной, выпалил:

– Изнасилование? Молодёжь, ещё не умеющая на сто процентов держать под контролем свой голод, немного потискала за задницу прислугу… И это ты называешь изнасилованием? Ты что, молодым не был? Забыл, как сам учился держать свои желания в узде?

Макс тяжело вздохнул.

– На память не жалуюсь. А вот то, что вы привели на Землю неуравновешенных демонов – это даже не попытка изнасилования, это куда более серьёзная статья. Тут одним штрафом и запретом на въезд не отделаешься.

Инкубы вытянулись в струну и оба вперили в меня ненавидящие взгляды.

– Детка, выйди, – обронил Макс, и я не без облегчения выскользнула за дверь, успев услышать напоследок:

– На своих бл@дей будете так зыркать, а не на мою лучшую работницу!

Дверь захлопнулась за моей спиной, и я выдохнула. Моя доброта меня когда-нибудь погубит.

Получасом позже всех тех, кого в тот день успели «попытаться помять» демоны, выстроили в холле, чтобы инкубам не нужно было бегать по всему отелю и искать тех, перед кем они должны извиниться.

«Мой» демон извиняться не спешил. Пытался испепелить меня силой мысли, играл желваками да зубами скрипел.

– Ну?

Это не я, это Макс, который у него за спиной стоял, сказал.

– Не буду я извиняться, – наконец обронил несостоявшийся насильник. – Она нарочно так вырядилась. Все дни в другой одежде ходила, а сегодня специально взяла и оделась. Так.

– Как «так»? – Макс в театральном удивлении вскинул брови. – Красиво? Элегантно? Сексуально?

– Провокационно!

Я опустила глаза, потому как униформу именно такой и считала: провокационной и в чём-то вызывающей (особенно ту, что у хаускипинга). И да, надевала я её утром не просто так. Не самый честный поступок, который ещё обязательно отразится на моей карме, но…

Но ради благих же целей!

Поэтому, когда двумя часами позже оба семейства выстроились возле рецепции, держа в руках ключ-карты и кошельки, я стояла с высоко поднятой головой и сдержанно улыбалась. Сдержанно, профессионально, очень вежливо.

Никакого чувства вины.

– Почему среди выселяющихся я не вижу своей дочери? – не глядя в лицо, спросил у меня один из инкубов. – Или ваше бандитское требование выселиться распространяется не на всех?

– На всех, – Шима подождал, пока из терминала выползет лента счёта и вручил её демону. – На всех гостей отеля.

Мне очень хотелось уточнить, что парочка несчастных влюблённых является со вчерашнего вечера моими персональными гостями, и я с трудом удержалась от ещё одной провокации.

Демоны уехали, справедливость восторжествовала, любящие сердца соединились, а моя униформа перекочевала в платяной шкаф, где успешно пылилась вплоть до сегодняшнего дня.

До завтрашнего, если быть до конца честной. Сегодня я пока ещё побуду в своём, не в казённом.

Мы с Костриком вышли из кабинета Макса, и хотя мысли мои были заняты чем угодно, только не проблемами отеля, я попыталась настроиться на рабочий лад. Проводила своего нового шефа (Боже! За что мне это?) в бухгалтерию, официально представила Барракуде, заранее понимая, что она по внутреннему радио передаст всем об изменениях в руководящем составе и о том, что этот самый состав сейчас, вроде как, ревизию проводит.

Чего я ожидала от этой насильственной экскурсии? Пожалуй, придирок, неважно, по существу или нет. Прохладных комментариев и кривых ухмылок, а вместо этого получила крайне сосредоточенного и весьма внимательного слушателя.