Хозяйка ночи

Лиммингтон ядовито рассмеялся:

– Еще куча головорезов растет! Что это такое с вами, негодяями? Почему бы вам не наделать побольше дочерей?

Ларри закурил тонкую самокрутку с большим трудом – так дрожали его руки.

– Я не знаю, мистер Лиммингтон.

Лиммингтон встал и с размаху ударил кулаком по столу.

– «Я не знаю, мистер Лиммингтон», «Да, мистер Лиммингтон»! Мне нужны результаты, сынок! Мое терпение кончается!

С этими словами инспектор нанес Баркеру мощный удар в челюсть, и тот слетел со стула на пол. Молодой полицейский, сидевший в углу комнаты, продолжал невозмутимо смотреть прямо перед собой.

Инспектор грубо поднял арестованного с пола и швырнул назад на стул. Недостаток еды и сна, передозировка никотина и побои сделали свое дело. Баркер действительно был сломлен.

– А теперь, Баркер, ты расскажешь мне все, что знаешь о братьях Каванаг, и тогда я помещу тебя в хорошую чистую камеру, позволю тебе поесть яичницу с беконом и дам всласть выспаться. И не вздумай мне врать, сынок! Я знаю, что это дело их рук, или, по крайней мере, они к нему причастны. Мне нужен ответ сейчас, или я тебе все ребра пересчитаю!

Ларри провел трясущейся рукой по потному лбу.

– Мне нечего сказать вам о братьях Каванаг, мистер Лиммингтон. Нечего. Со всем уважением к вам, сэр: вы действительно очень пугаете меня, но то, как я боюсь вас, не идет ни в какое сравнение с тем, как я боюсь братьев Каванаг. Если вы так хотите их заполучить, обратитесь к кому-нибудь другому. Лучше я отсижу свои двенадцать лет, лучше пусть меня будут бить, но я останусь в живых, а если я сдам их, меня наверняка убьют.

Лиммингтон тяжело вздохнул. Теперь он знал совершенно точно, что расколоть Баркера ему не удастся. Но попытка не пытка.

Ему были отчаянно нужны близнецы Каванаг и эта чертова ведьма Бриони. Лиммингтон считал их позорным пятном на лице земли, отбросами, мусором и собирался уничтожить их раз и навсегда.

Керри искоса наблюдала за тем, как служанка, женщина с мускулистыми руками и кое-как подстриженными волосами, ставит поднос на столик.

– Ну же, мисс Каванаг, попейте молочка, вы сразу почувствуете себя гораздо лучше.

Керри вяло улыбнулась и откусила кусочек сандвича с ветчиной, только чтобы от нее отстали. Затем она отхлебнула молока, предварительно подняв стакан, словно для того, чтобы чокнуться со служанкой.

– Ну вы и штучка, мисс Каванаг!

Бетти Брэдли покачала седой головой и вышла из комнаты. Керри отодвинула от себя поднос и посмотрела в окно.

Ей отчаянно хотелось выпить. Она с легкостью могла бы сейчас убить кого-нибудь за стакан виски. Но Бриони, эта чудесная Бриони, ее замечательная сестра Бриони, знающая все на свете и практически всемогущая, посчитала нужным приставить к ней могучую надзирательницу, по всей вероятности лесбиянку. Бетти Брэдли следила за своей подопечной день и ночь. Керри уже тошнило от нее.

Она осела в кресле – «выступление» перед Бетти совсем лишило Керри сил.

Она не выступала перед публикой с 1949 года и лишь изредка пела для домашних. Она утонула в море алкоголя и наркотиков после того, как прошла здесь же по требованию Бриони свой первый курс лечения. Да, в каком-то смысле ее излечили: шесть месяцев спустя она вышла из санатория стройной, с ясными глазами, но совершенно опустошенная внутренне. Керри потеряла все: желание петь, любовь к музыке – все, что делало ее не похожей на других обитателей Земли. К концу года, проведенного дома, она уже употребляла все известные наркотики, которые только можно было достать: героин, барбитураты, гашиш… Доктор, который лечил ее сейчас, говорил то же, что и прочие доктора: Керри разрушает сама себя.

Тогда какого же черта они не позволят ей просто взять и разрушить себя до конца?!

Сюзанна Рэнкинс нарядилась во все самое лучшее. Она была в коротком белом с вышивкой платье, в колготках цвета загара и с минимумом косметики на лице. Красилась она лишь едва-едва, потому что использование косметики раздражало ее отца. Тем более ему не нравились ее отношения с Бойси. Но это только увеличивало привлекательность ухажера в глазах Сюзанны. Бойси был самым значительным человеком в городе, и, когда он выбрал ее, она почувствовала себя особенной и вдобавок очень взрослой. А его дорогая одежда, шикарные автомобили, драгоценности… Сюзанна просто умирала от счастья. Он ей действительно очень нравился. Она, пожалуй, не рискнула бы сказать, что любит его, но скучала без него и радовалась его приходу. Сейчас он собирался на ней жениться, и Сюзанна благодарила мать за совет не подпускать Бойси слишком близко. Если бы Сюзанна спала с Бойси, то это значило бы, что он только использует ее. А сейчас его привлекали в ней именно чистота и свежесть. Итак, скоро она выйдет замуж. Все произойдет так, как ей мечталось: она будет стоять в роскошном белом платье в красивой церкви рядом с богатым мужчиной. Мечты сбываются.