Хозяйка серебряного озера

— Цыц! — осадил ее дед, бросив тревожный взгляд на дочь. — Ишь, взяла моду перебивать меня. Скоро Марин явится, я чую.

— Да тьфу на тебя, — уперла руки в бока старая. — Полюбуйтесь на него! Всю жизнь сказочником был, а ноне еще и в предсказатели подался.

— Баба, — взмолился вороненок, — не ругайся, дай послушать! Интересно же.

— Молчу, солнышко, — не умея отказать внуку, чмокнула мальца в смоляную макушку и отвернулась к плите.

— Всю сказочную атмосферу мне нарушила, — попенял дед, отхлебывая из кружки. — Балаболка старая. Хоть по новой сказывай. Эх… И, главное, всю жизнь такой была! — сердито покосился на жену.

Та не прониклась, позволив перебранке стихнуть.

— Продолжаю, — откашлялся рассказчик. — Не показывается, стало быть, чужому человеку заветный замок, потому как скрывает он от худых людей редкостное сокровище — свою хозяйку. Стан ее тонок, волосы белы. Серебрятся они словно лунная дорожка, что ложится на воды священного озера Данаан. Глаза… Глядя в них не враз догадаешься какого они цвета: то вроде синие, а то зеленью отливают. Моргнет Хозяйка Серебряного озера, и очи ее голубеют словно небушко весеннее, иногда и серыми становятся…

— Погоди, папуль, — очнулась от полудремы беременная. — Разве такое бывает? Цвет глаз ведь указывает на магические способности. Зеленые глаза — магия земли, голубой — воздух, синий — вода, серый — боевая, карий — огонь, а сиреневый — магия разума.

— Правильно.

— Значит не может меняться цвет глаз?

— А вот и может, — отложил пышку младшенький. — Это же сказка, мама! Ну как ты не понимаешь!

— Наяву такое тоже сплошь и рядом случается, — заметила бабушка, разливая чай. — Детки все синеглазенькими рождаются, а после глазенки цвет меняют. Масть чаще всего тоже. Эта ваша хозяйка небось тоже не сразу серебряные волосы заимела.

— Скорее всего, — согласился дед. — Мне про то ничего неизвестно. Зато о магии, дарованной Хозяйке, сказать могу. Дана сей чародейке способность договариваться с минералами всякими, чаровать их, наделяя волшебными свойствами. Огромной силы артефакты делают из таких камней: родовые кольца, охранные и лечебные амулеты, много всего. И все чудесное.

— Она сама делает, штоль? — поднял голову присмиревший было постреленок. — Для того и магия разная?

— Не угадал, — растрепал ему волосы дедушка. — Вокруг замка целое селение имеется. Проживают в нем ювелиры да гранильщики. Все из себя сильнейшие мастера. Их имена по всему королевству гремят. Но не это главное. Может Хозяйка жемчуг растить в своем озере. Да не ту мелочь, что в наших холодных реках добыть можно. У нее-то перлы крупные отборные, словно из-за моря привезенные, из далеких стран.

— Из колоний?

— Ага, но у Хозяйки жемчуг волшебный. Приносит он здоровье, иной раз даже смерть отогнать может, потому как великой силой обладает.

— Вот это да! — восхитился вороненок. — Нам бы такую жемчужинку.

— Жаль, что это только сказка, — мечтательно вздохнула его сестренка. Видно, примеряла уже в мыслях жемчужный убор.

— Жаль, — эхом откликнулась бабушка, украдкой покосившись на дочь. Слишком уж тяжело давалась ей нынешняя беременность. А всему виной зятек загулявший! Не может штаны на замке держать. Кобелюка озабоченный!

— A вот и не сказка! — прозвучало от двери веселое. — И не жаль совсем.

Крупный сильный, но смертельно усталый мужчина прислонился к притолоке, не сводя глаз с жены.

— Марин! — обрадовалась та. — А мы не слышали, как ты вошел!

— Явился, не запылился, — скривилась теща. — Натоптал небось, грязи нанес.

— Папа, папочка, где ты был? — вразнобой загомонили дети.

А он все молчал и глядел на любимую. А потом улыбнулся светло-светло, шагнул к ней.

— Тебе, зоренька, — сказал негромко и выложил на стол крупную серо-сизо- голубую дивной красоты жемчужину на сверкающей серебром цепочке. — Хозяйка передала с пожеланием здоровья.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— До чего ж не хочется уезжать из дому, Нэнни, — в который уже раз вздохнула Софи, отодвинула от себя чашку чая с молоком и пригорюнилась.

— Глупости какие! — нарочито громко всплеснула руками та и решительно придвинула чашку поближе к своей воспитаннице. — Другие-то девицы небось впереди кареты готовы в столицу скакать. Ведь не куда-нибудь, а в саму академию магическую! — Нэнни многозначительно воздела палец к потолку. — Да еще и на последний курс сразу!

— Я не все, — напомнила очевидное Софи и брезгливо заглянула в чашку. — Вели убрать эту гадость.

— Нормальный чаек, — уверила женщина и даже сделала несколько глотков то ли, желая доказать свою правоту, то ли мечтая успокоить ненаглядную свою Софьюшку, — вкусненький…

— Фу…

— Ну выпей тогда с лимончиком, — взмолилась Нэнни, — и булочку скушай. Нельзя в дорогу голодной. Укачает.

— И пусть! Ничего не хочу, — на кончиках длиннющих ресниц Софи повисли слезинки.

— А и ладно, — согласилась нянюшка. — Не ешь, детка, не пей ничего, плачь побольше. Ослабнешь, опозоришься перед чужими, а они, чтоб ты знала, только этого и ждут. Род опозоришь, предков… И нас заодно. О вассалах да арендаторах всегда по хозяевам судят.

— Нэнни! Ты как бабушка прям!