Хозяйка сладкой тюрьмы (СИ)

Всю ночь я трудилась над тортом, который хоть и не был красивым, но я постаралась над его вкусом, Недавно Ванс привёз мне большое количество моркови, хоть я и не просила, а значит, стоило израсходовать её на благие нужды. И морковные коржи идеально подходили для этого.

Пропитав коржи сметанным кремом и добавив слой апельсиновой-орехового безобразия в виде курта и хрустящей начинки, я стояла за пять минут до полудня у стойки в ожидании своей странной клиентки.

Солнце ясно светило в витрину моего магазина, освещая её в самые яркие цвета. Сегодня окна выходили на красивые пшеничные поля, что даже я залюбовалась ими до первого звона колокольчиков.

В двери появилась она. Очень худая и иссушенная девушка, которой очень подходил голос, которым она разговаривала со мной по артефакту. Белое грязное платье обрамляло её не по фигуре, а сама она выглядела глубоко несчастной.

На голове девушки красовалась шляпка, украшенная пшеничными колосьями, но я постаралась улыбнуться и поприветствовать её, как полагается:

— Добро пожаловать в магазинчик сладостей! — говорю я и вижу скованную улыбку на её лице. На её глазах были странные нити, которые мешали открыть глаза полностью. Всё было странно… Но я не выбираю клиентов, а клиенты выбирают меня.

Несмотря на её внешний вид, она танцующей походкой приблизилась ко мне и радостней, чем раньше, произнесла:

— Это мой торт? — она была в восторге от него, а я лишь молча кивнула, — Знаете, я не решалась позвонить, да и потратила все свои сбережения на этот звонок…

Я сглотнула ком в горле и кивнула, а что было бы, если бы я не взяла трубку? Случилось бы страшное, ведь я начала подозревать, кем являлась девушка.

— Мой жених и моя подруга предали меня за день до свадьбы, а теперь я на последние средства пришла в этот магазин. Это же странно? — каркающий смех мог посоперничать со смехом Марлада, но я не улыбаюсь. Молча слушаю историю, которую надо было лишь выслушать. Вокруг девушки закручиваются вихри, а я чувствую, как слёзы наворачиваются на глаза, — Они были давно вместе и сказали, что я мешала их счастью. Какая я плохая, ведь так?

Она не ищет одобрения, но я качаю головой, плача вместе с девушкой, у которой уже не могло быть слёз.

— Спасибо, что сделали это для меня. Но я могу лишь дать горсть пшеницы, — вытягивает она сломленные руки, а я киваю:

— Это дар для меня.

— Спасибо, — берет она торт и начинает растворяться, пока идет до выхода в клубах пыли, не дойдя до двери.

День закончился, а я со слезами простояла весь день за стойкой.

Я вспомнила, что однажды прочитала на уроках по нечисти в Академии:

«Это полуденницы — духи женщин и молодых девушек, которые умерли насильственной смертью непосредственно перед или после своей свадьбы. Обезумевшие от боли и ненависти, кружат они среди людей в поисках своих прежних неверных любовников или соперниц, но убивают каждого, кто попадётся у них на пути. От перехода в иной мир их обычно удерживает некий предмет, имеющий для них особое эмоциональное значение. Поэтому, найдя в чистом поле обручальное кольцо или порванную фату, лучше их не поднимать а как можно скорее удалиться.»

Для моей же клиентки был важен свадебный торт, который она не сумела вкусить, умерев за день до свадьбы от рук своего жениха и любовницы.

В тот вечер я долго плакала от осознания судьбы этой девушки. Она была так красива, но всё что ей теперь оставалось, это покоиться с миром, ведь я принесла ей то, что помогло ей разрешить её проблему.

После этого я выключила артефакт и закинула его на чердак, думая, что летучая почта — вполне хороший вариант для ведения бесед с друзьями. Надеюсь, Деус не обидится, что я убрала его подарок, так и не поговорив с ним.

Глава 14. Явление семерых

День за днем ничего не происходило, и я уже выдохнула с облегчением, что паломничество странных клиентов закончилось, но думаю, что это судьба дала мне передышку перед более странными сущностями.

— Марлад! Хватит жадничать, — крикнула я, видя, как он закрывает крыльями мармелад, что я только что приготовила. Дело было вечером, как говорится, делать было нечего. Вот, я и решила приготовить обыкновенный мармелад.

А вдруг выясняется, что мой фамильяр может вполне есть мармелад, когда он случайно съел один маленький кусочек сладости. Зато теперь мы с Релом наблюдали, как он нахохлившись сгребает крыльями, лапами и клювом весь мармелад.

— Не могу, вы его съедите! — говорит он жадно, запихивая мармеладины в своё узкое горло, а я смеюсь, — Не смейся, Летта… Он очень вкусный.

— Я верю, что он очень вкусный, но давай съедим его вместе, раз приготовила я на нас двоих, — он наконец-то расслабился и смог раскрыть свои крылья, чтобы я смогла опробовать мармелад. Вкусно. Но кажется, мой фамильяр страдает жадностью, а с сегодняшнего дня и обжорством.

На следующий день ничего не предвещало беды, но я увидела странного клиента, который слонялся от полки к полке и неразборчиво бормотал: