Хозяйка собственного поместья

Может, узнаю что-то об этом самом мире, а то я даже не представляю, как называется соседний город и столица. Но, похоже, разговоры о политике за столом здесь были тоже неуместны, так что я услышала лишь, что государыня императрица — ага, значит, сейчас на престоле царица, а не царь — издала указ об учреждении в столице больницы для бедных и вдовьего дома.

Я сняла со спиртовки закипевший чайник, начала заваривать чай. Надо бы спросить у Марьи, не найдется ли у нее сушеного пустырника. Или хоть душицы заварить, душица точно есть. Хотя, может, в городе обнаружится что-нибудь? Что-нибудь кроме опиатов.

Я замерла, пораженная внезапным подозрением. Не могут ли моя нынешняя раздражительность и неспособность себя контролировать появиться из-за того, что Настенька, говоря современным языком, подсела на опий, содержащийся в местных успокоительных? Вот только этого мне не хватало!

Какие там признаки опиатной ломки? Насморк, слезотечение, боли в животе и диарея… Я мысленно выдохнула. Нет. Физически я чувствовала себя превосходно, а если когда мышцы и ломило — так от работы.

Поймала на себе озадаченный взгляд Виктора. О чем мы там говорили?

Ах да. Благотворительность и какую пользу она может принести обществу. Оказывается, Виктор размышлял о проекте подобной больницы в уезде. Но мало убедить дворянское собрание, нужно найти врача… это тоже дела, давайте лучше о новом романе Златоустова? Я радостно подхватила — ах, расскажите, это очень интересно, — и оставалось только слушать. Впрочем, слушать мужа действительно оказалось очень интересно. Мы и правда могли бы поладить — по крайней мере в том, что касается благотворительной больницы, мы мыслили одинаково, и я бы занялась ею. Но как сделать это, не вызвав новые вопросы, на которые у меня не было ответа?

За разговорами мы допили чай. Виктор отставил чашку, еще раз поблагодарив за поздний ужин, я встала, чтобы собрать и замочить посуду. Дуня утром вымоет, а сейчас мне слишком хотелось спать.

— Я был не прав, когда отказал вам в содержании. — Виктор тоже поднялся из-за стола.

Ага. Ужин закончился, теперь можно и о неприятном.

14

— Я выделю вам содержание. В конце концов, суд все равно назначил бы его при разводе.

Интересно, он специально выбирает выражения так, чтобы убить едва появившуюся тень признательности?

— Благодарю, не откажусь, — все же сказала я.

У гордости, конечно, вкус преотличный, но теперь я не одна, на моем попечении люди. Да, Марья справлялась, обеспечивая себя, да еще вечно пьяного Петра на себе тащила, а Дуня, если что, просто вернется к себе домой и скажет, мол, не жили хорошо — нечего и начинать. Но все же я чувствовала за них ответственность, как за свою семью. Деньги Виктора помогут нам протянуть до осени, когда можно будет продать яблоки и вишню. К тому же лучше продавать не просто яблоки и сухофрукты, которые делают все, а варенье, цукаты и пастилу — но сахар и посуду тоже придется покупать…

— И мое предложение съездить завтра в город все еще в силе. Как и предложение оплатить все, что вы захотите купить во время этой прогулки.

Почему-то эти слова развеселили меня.

— Вообще-то у меня очень богатая фантазия. Не боитесь?

Он улыбнулся.

— Поэтому я уточнил временные рамки. «Во время прогулки». Замахнуться на императорский летний дворец за один день не сумеете даже вы.

«Даже». Настенька, значит, транжира.

— Я с удовольствием съезжу в город и самым наглым образом поймаю вас на слове...

— Я не собираюсь отказываться от своих слов, — сухо сказал Виктор.

— Я в этом не сомневалась, — улыбнулась я, сглаживая неловкость. — Но давайте чуть позже. Пока у меня, как я уже сказала, слишком много дел.

— Я позабочусь о размере содержания. Вы сможете нанять работников.

— Но для этого тоже нужно время. И кто-то должен за ними присматривать. И за домом, и…

— За один день ничего не случится. — Голос Виктора прозвучал неожиданно мягко. — Как и за два. Я понимаю вас. Понимаю, что такое ответственность, особенно когда она неожиданно сваливается на плечи. Как сложно, когда от вас зависят люди. Но… Настя, вам нужно отдохнуть. Даже мне заметно…

— Выгляжу паршиво? — невесело усмехнулась я.

— Я никогда бы не сказал такого даме…

Но подумал.

— Вы стали еще изящней, и бледность…

Кстати, надо бы позаботиться о цвете лица. До сих пор меня спасало только то, что в весеннем солнце относительно немного ультрафиолета. Но скоро придется думать о том, как защититься от загара. Маску, что ли, носить? И об отбеливающих средствах. Лимонный сок, простокваша, петрушка, когда пойдет. Что еще? Скраб из овсянки? Масло косточек малины обладает солнцезащитными свойствами, но когда еще созреет та малина…

— …бледность вам очень к лицу.

А синяки под глазами делают их больше и придают взгляду глубину. Но, пожалуй, я обойдусь без такого сомнительного украшения. До сих пор меня спасала Настенькина молодость — в ее возрасте я тоже носилась как электровеник. Однако и запасы молодой энергии небезграничны. И если даже посторонний человек замечает, что я плохо выгляжу, — значит, дела в самом деле плохи.