Хозяйка собственного поместья

— Сам я не поеду расспрашивать, — сказал он наконец. — Если это действительно месть обиженных разбойников, в чем я сильно сомневаюсь, урядник их найдет без моей помощи. Люди его уважают и чужих покрывать не станут. А если преступник благородного сословия, он насторожится при моем появлении. Пошлю пристава, он умен, изворотлив и не вызовет подозрений. Тот ночной проезжий наверняка до города в ночь не поехал. Даже если сам был пьян, возница его не послушал бы — ночью и заблудиться недолго, и лошадь может ноги переломать. Значит, либо вернулся туда, где гостил, либо на почтовой станции остановился. И в том, и в другом случае пристав это выведает. А заодно попробует прислугу в Отрадном порасспросить, не шатался ли барин где ночью.

29

— Пусть Гришин, ваш пристав, даст мне знать, если для развязывания языков понадобится серебро. Я компенсирую, — сказал Виктор.

— Благодарю за щедрость, ваше сиятельство, но это лишнее, — покачал головой Стрельцов.

— Я настаиваю.

— Виктор Александрович, не стоит об этом беспокоиться.

— Я не хотел бы вводить в расходы ваших подчиненных.

— При чем здесь вы? Речь идет о преступлении, найти виновного — долг защитников закона.

Едва я подумала, что этак они будут раскланиваться до вечера, как муж сменил тему. Я сделала себе мысленную пометку: в приличном обществе отказ в ответ на предложение — дань вежливости, поэтому предложение нужно повторить минимум три раза.

— Если ваш пристав в поисках ключа к раскрытию преступления захочет осмотреть поместье, пусть делает это днем и явно.

Виктор рассказал об устроенной засаде и о том, что она задумана втайне от Марьи.

— Думаете, нянюшка могла быть в этом замешана? — спросил исправник.

— Уверен, что она не замешана, — сказал муж, и я кивнула, поддерживая его. — Но Марья болтлива, а вам ли не знать, как разносятся слухи.

Исправник тоже кивнул, потом добавил:

— Все же мне не очень нравится ваша затея. Как бы до убийства не дошло. Если преступник из благородных, он пустит в ход магию. Могут пострадать ваши караульные.

— Я дал людям амулеты от магии. Они нейтрализуют большинство обычных заклинаний.

— Многие боевые заклинания рассчитаны как раз на преодоление таких амулетов, — покачал головой Стрельцов.

— Конечно, но вам, наверное, лучше меня известно, как сложно их изучить. Далеко не у всех получается.

— Еще хуже, если ваши люди нечаянно прибьют злоумышленника. Чернь убила дворянина!

— Если человек пробрался в чужой дом тайком, значит, он сделал это с недобрыми намерениями. Защищать свое имущество и имущество жены никому не возбраняется.

По лицу Стрельцова было видно, что аргументы его не убедили и эта затея ему по-прежнему не нравится.

— Я прикажу Гришину договориться с вашими людьми. Представителю власти, возможно, сопротивляться не будут, и, даст бог, обойдется без трагедии. Я буду очень признателен, если вы, князь, напишете им. Так будет проще.

— Да, конечно. Могу прямо сейчас, если вы не против.

Виктор устроился за письменным столом, а исправник снова переключил все внимание на меня.

— Анастасия Павловна, извините меня за нескромность, но я должен понять. Какова вероятность, что сказочный клад может быть совсем не сказочным?

— И вы о нем слышали! — не удержалась я.

— О нем весь уезд наслышан. Так все же?

Не намек ли это на возможную взятку? Нет, тогда исправник не стал бы отказываться от предложения Виктора, сразу заявил бы, что добыть информацию может оказаться недешевым делом. В любом случае…

— Думаю, если бы клад был настоящим, батюшка бы его нашел и не застрелился. Искал он очень тщательно.

— Прошу прощения, что заставил вас вспомнить об этой трагедии, — сказал Стрельцов.

— Не стоит. Я понимаю, что вы расспрашиваете не просто из любопытства.

— Тогда позволю себе еще несколько недопустимых между людьми светскими вопросов. Есть ли в доме что-то ценное?

— Ничего, — пожала плечами я. — Поверенные кредиторов отца вынесли столовое серебро и мебель, чудом остался нетронутым письменный стол моей матери да книжные шкафы, такие старые, что никого не заинтересовали. — Подумав, я добавила: — Разве что драгоценности, подаренные мне мужем. Но, если верить Марье, «домовой» бродил по усадьбе уже полгода, а я вместе с украшениями появилась совсем недавно.

— Вы не допускаете возможности, что суеверная женщина могла принять за домового естественные звуки старого дома?

— Она много лет живет в этом доме и знает его. Все же шаги трудно с чем-то спутать.

Неужели поиски в самом деле начались с моего возвращения в усадьбу? Тогда действительно могли искать драгоценности, пользуясь болезнью хозяйки дома и малочисленностью прислуги.

— Однако возможно.

— Но тогда зачем с таким упорством пытаться выжить меня из дома? Ведь я и все ценное заберу с собой.

— Возможно, Евгений Петрович искренне считает, что жизнь в старой усадьбе не пойдет вам на пользу. Я слышал, вы тяжело болели.

— Сейчас я совершенно здорова.

— В этом нет никаких сомнений, княгиня. Сейчас вы еще прекраснее, чем в нашу последнюю встречу, — улыбнулся исправник.