Хозяйка старого дома

– Так чего? – спросил он, возвращаясь к своему обычному меланхоличному тону, демонстрирующему полное отсутствие заинтересованности в происходящем. – Будем ловить утопленницу или работаем как обычно?

– Работаем, конечно, – кивнул Велесов, снова пытаясь выглядеть уверенно и на этот раз значительно, отчего Соболеву стало еще смешнее. – Вам удалось узнать, на какой вечеринке работала Рязанова в ночь своей гибели?

– Пока не выяснили даже название агентства, через которое она работала, – признался Петр Григорьевич, возвращаясь за стол. – Девица это надежно скрывала, в окружении никто не в курсе. Пытаемся получить доступ к ее банковскому счету, но сам понимаешь – дело не быстрое, к тому же выходные… А если деньги ей кидали на какой-нибудь кошелек или она получала их в конверте, то вообще не доискаться.

– Надо найти, – серьезно заявил Велесов. – Подруга Рязановой утверждает, что во время звонка та сказала: «Мы едем». Возможно, она ехала в усадьбу с кем-то с вечеринки. Этот человек может быть свидетелем. Или убийцей.

– Не-а, – неожиданно оживился Соболев, тоже подходя к столу и упираясь в него руками. На губах его играла торжествующая улыбка. – Ты сказал кое-что важное, пока эти ребята были здесь. Далеко не все знают историю усадьбы. Пожалуй, только такие вот очкастые заучки, – он кивнул на стул, на котором сидел Евстахий Велориевич, – всякие фрики, интересующиеся аномальщиной…

– И местные, грибовские, – добавил Петр Григорьевич, назидательно подняв вверх указательный палец. – Вроде той женщины с собакой.

Соболев согласно кивнул и продолжил свою мысль:

– Ирина ехала с вечеринки, да, но она ехала с тем, кого знала, и кто знал легенду…

– А если она просто рассказала легенду своему спутнику? – возразил Велесов.

– Это не спонтанное убийство, – вклинился Логинов. – Даже если предположить, что пентаграмму заранее нарисовал кто-то другой, убийца подготовил воду из реки. Или как минимум подготовил достаточно вместительный сосуд, чтобы ее принести. Обычной пол-литровой бутылкой там было не обойтись.

– Вот именно! – обрадовался Соболев. – У него был план, а значит, был мотив. Поэтому это кто-то из ее окружения, кто знает легенду.

– Хорошо, работайте в этом направлении, – кивнул Велесов. – Но насчет вечеринки все же выясните.

Глава 6

Юле хотелось одного: лечь на диван, отвернуться к спинке, накрыться одеялом, заткнуть уши музыкой и пролежать так пару дней, тоскуя, злясь и коря себя.

Не вышло. Мама, конечно, выслушала, посочувствовала, даже сварила ее любимый какао и насыпала туда мелких зефирок, которые назывались красивым вкусным словом «маршмеллоу». Само наличие дома таких необычных сладостей говорило о том, что какао был запланирован еще до печального известия о гибели Иры. Вероятно, мама купила зефирки по дороге домой в качестве безмолвного извинения за то, что не пришла ночевать. Только по таким маленьким жестам Юля и понимала, что она все-таки чувствует себя виноватой, когда забывает о них – или просто «забивает» – в процессе бурной личной жизни.

Но после какао и сочувственных кивков последовал вздох и краткий вердикт:

– Рано или поздно с ней должно было случиться что-то подобное.

С чего мама это взяла, Юля понятия не имела, но спрашивать не стала. Она давно заметила, что у взрослых – к которым она по привычке себя не причисляла, невзирая на работу и «ребенка» в виде младшего брата – есть такая особенность: когда что-то случается, они старательно делают вид, что давно это предвидели. Даже если на самом деле ничто не предвещало и никаких мыслей на этот счет у них не было.

Желание продолжать разговор у Юли отпало, поэтому, когда мама попросила все же сходить с братом на набережную, иначе он весь вечер будет ныть, даже спорить на стала.

Утром ее ждала собственная смена на работе, поэтому, несмотря на почти бессонную ночь, пришлось вставать, одеваться, наносить макияж, а потом дежурно улыбаться клиентам. Жизнь не останавливается с чьей-то смертью. Ее непрерывный поток несет тебя дальше, не давая времени на скорбь. Может быть, так оно и лучше. Чем сильнее занята, тем меньше времени на страдания. И вот уже к середине дня она почти забыла о случившемся, забегавшись: в воскресенье всегда хватало народу.

Лишь в редкие моменты, когда происходило что-то забавное или наоборот раздражающее, Юля ловила себя на том, что тянется за телефоном и собирается рассказать об этом Ирке в мессенджере. Горло сразу перехватывало и глаза начинало щипать, но она смаргивала непрошенные слезы и гнала эти мысли прочь. Не хватало только разрыдаться посреди торгового зала.

Витя появился в магазине после восьми с неожиданным приглашением: они с ребятами решили устроить прощание с Ирой, поехав в усадьбу.

– С ума сошли? – возмутилась Юля, услышав об этом. – Там же наверняка полиция, следственные действия, эксперты – вот это все, что в кино показывают…

– Да прям, думаешь, они там круглые сутки сидят? – фыркнул Витя. – Давно уж разошлись наверняка.