Хозяйка замка Ёдо

— Охацу, мы с тобой и Когоо вместе росли и воспитывались, но судьба сделала нас, трёх сестёр, врагами. И всё же я рада нашей последней встрече, и я благодарю тебя за всё, что ты для меня сделала. Повидаться с Когоо, супругой сёгуна, я уже не успею. В последний раз мы с ней разговаривали на свадьбе её дочери и моего сына. Когда ты с ней встретишься, засвидетельствуй ей моё почтение, скажи, что к Сэн-химэ я относилась как к родной дочери… — Тятя осеклась, внезапно подумав о том, что Сэн-химэ тоже должна погибнуть в пламени, которое уничтожит Осакский замок.

Охацу впервые за время их беседы подняла голову и посмотрела в глаза сестре. Она как будто давно хотела об этом заговорить, но слова давались ей с трудом:

— Не обижайтесь, милая О-Тятя, на то, что я скажу… однако, даже если замок будет разрушен, я всей душой желаю, чтобы вы остались живы, вы и ваш сын. Для этого есть лишь один способ…

Тятя не дала ей закончить.

— Ты имеешь в виду, что я должна спасти Сэн-химэ? — спросила она, бросив на Охацу испытующий взгляд. — Я была бы рада помочь ей бежать из Осаки, пока ещё есть время, но думаю, она откажется. Что до меня, я твёрдо решила разделить судьбу своего замка и своего сына. Понимаю, тебе печально это слышать, но никто и ничто, даже воля богов и будд, не заставит меня изменить решение… Не забудь поприветствовать от моего имени супругу сёгуна Хидэтады, когда её увидишь.

Сама ли Охацу придумала для неё путь к спасению или же Токугава попросили замолвить словечко за Сэн-химэ, Тятя не знала. В любом случае она была убеждена, что Сэн-химэ не согласится бросить мужа. Иэясу, Хидэтаде и Когоо останется лишь оплакать её смерть! В огне, который сотрёт с лица земли Осакский замок, исчезнут вместе с ним прекрасное лицо, прекрасные волосы, прекрасное тело Сэн-химэ!

Охацу покинула замок поздно вечером. Тятя проводила её до ворот и в миг расставания впервые вспомнила о племяннике.

— Я буду молиться, чтобы молодой господин Тадатака уцелел на поле брани. — Она не сомневалась, что Тадатака Кёгоку, полководец из стана Токугава, тоже пойдёт на штурм Осаки со своим войском.

— Я передам ему ваши слова, — тихо сказала Охацу. — Как бы мне хотелось, чтобы вы с ним познакомились! Он так похож на своего отца…

Перед мысленным взором Тяти встал образ Такацугу — каким он был в юности. Ей подумалось, что Тадатака сейчас, наверное, столь же отважен и горяч… Странное дело, она не держала зла на племянника, заключившего союз с её врагом, — лишь испытывала щемящее чувство разлуки с незнакомым, но дорогим человеком, которого навсегда отобрала у неё судьба. Погибнуть бы от его руки…

XI

Во время зимней осады Осаки полководцы из стана Хидэёри высказались за оборонительную тактику с самого начала боевых действий, теперь же замок, лишённый укреплений, перестал быть надёжным убежищем, и самураям волей-неволей пришлось готовиться к атакам на врага. Осакские воины единодушно считали, что Токугава, скорее всего, пойдут в наступление со стороны Нары и главный удар западные войска должны принять в том месте, где люди Иэясу спустятся с плато и волной хлынут на равнину, стало быть, основные силы следует сосредоточить между Тэннодзи и Кавати.

Вооружённые столкновения произошли двадцать восьмого и двадцать девятого числа четвёртого месяца в районе Кавати. В бою погиб Оюки Ханавана, о чьей отваге и ловкости в обращении с мечом ходили легенды. Тятя никогда не встречала этого ронина, но была о нём наслышана, и гибель столь доблестного воина во время первой же стычки с противником — битвой это и назвать-то было нельзя — показалась ей дурным предзнаменованием.