Хозяин

Я призадумался. Какая-то она неприветливая была, эта доктор Катерина. Я мог спорить на что угодно – в итоге и деньги не возьмет. Согласилась помочь только потому, что когда-то имела неосторожность принести клятву Гиппократа. И теперь чувствовала ответственность за других людей. С одной стороны – уважаю. Но с другой – у меня теперь навсегда останется чувство вины перед ней. Потому что я – око за око, да? – привык отвечать на добро добром.

Однако ничего путевого в смысле «отблагодарить» не придумывалось. Будь я посвежее, возможно, справился бы с этой задачей. Но я был выжат, как лимон. В том числе и умственно.

Размышления были прерваны появлением Кавалериста. Секс явно пошел человеку на пользу – его уже не штормило, как прежде. И, хотя пребывал он все в тех же допотопного года выпуска семейниках, глаза смотрели довольно осмысленно.

Медичка бросила на коллегу короткий негодующий взгляд и снова вернулась к работе. Посчитала, стало быть, что одного взгляда для выражения своего «Фи» предостаточно. Я мог бы с ней поспорить – на пьяного Кавалериста такие методы не действовали в принципе. Чтобы до него дошел смысл вышеозначенного «Фи», порой даже слов не хватало. Но я не стал отвлекать Катерину. Во-первых, собью с рабочего ритма, а во-вторых – зачем ей такие знания? Лишнее захламление мозга, не более.

Понаблюдав некоторое время за ее выверенными движениями, Генаха повернулся ко мне:

– Крутая была заруба?

– Да ничего так себе заруба, – согласился я. – А будет еще круче.

– По той же теме? – уточнил он. – Из-за ножа?

Я молча кивнул.

– А с кем хоть рубишься, узнал?

– С Каром, – вяло откликнулся я.

– С Каром… – смысл сказанного дошел до Кавалериста внезапно, и он отчаянно вытаращился на меня. – Да ты чокнулся! Кар – это же… Это же Кар! – Очевидно, о подпольном хозяине города он был наслышан несколько больше моего. Подождав, но так и не дождавшись ответа, Генаха спросил: – И что? Ты отсюда опять на войну?

– А у меня есть выбор, Кавалерист? – я недовольно посмотрел на него. – Или я разберусь с Каром, или Кар – со мной.

– Ты, конечно, серьезный мужик, Мишок, – протянул Генаха. – Только ни хрена у тебя не получится.

– Про Гагарина то же самое говорили, – фыркнул я. – А он в космос слетал.

– А Бэк что? Не смог договориться, чтобы все тихо, мирно?

Я снова внимательно осмотрел коллегу и решил, что не стоит сейчас говорить ему, что Бэка больше нет. Не в том состоянии пребывал Генаха. Вот завтра проспится – и все узнает. Завтра ему будет легче принять это известие.

– Иди, Генаха, хоть панталоны какие накинь, что ли, – посоветовал я. – А то перед женщиной стоишь. И голый. Неприлично.

Генаха с готовностью забыл свой вопрос, осмотрел себя и радостно гоготнул:

– В натуре! Как Геракл!

Геракл из него, между нами, был так себе. Жиденький. Но конь-девицу, которая появилась в зале прежде, чем Кавалерист покинул его, этот факт мало смущал – Генаха нравился ей таким, какой есть. А потому что одна кровь, кавалерийская. Прижавшись к моему коллеге всем телом, она томно прохрипела:

– А что здесь происходит?

– Попрощайся с дядей, – Генаха кивнул головой в мою сторону. – Дядя на войну уходит. Как матрос. Сегодня здесь, а завтра, – и он задрал морду к потолку, – там. Иди, хоть панталоны какие накинь. А то перед мужчиной стоишь. И голая. Неприлично.

И снова ущипнул конь-девицу за круп. С такими проявлениями нежности у нее вся жопа должна быть в синяках, честное слово. Впрочем, ей такие ласки были по нраву. Она довольно сказала нечто вроде «Иго-го!» и ускакала куда-то – видимо, поближе к панталонам.

Генаха постоял еще немного, слегка пошатываясь и пытливо глядя на меня. Потом сказал с неожиданной грустью:

– Удачи, Мишок. Я с тобой не пойду – из меня сейчас помощник никакой получится.

Я махнул на него рукой – мол, да вали ты уже поскорее. А он взъерошил пятерней жидкие волосы на затылке и добавил:

– Жалко, блин! Хороший ты был мужик!

– Я еще не «был», – возразил я. – Дуй за панталонами.

Кавалерист больше ничего не сказал. Развернулся, чудом не запутавшись в ногах, и заковылял прочь.

– Трогательная сцена, – заметила медичка Катерина. – Прямо «Прощание славяна». – Она успела покончить и со второй раной, и теперь приводила себя в порядок. Что выразилось в складывании скальпелей-тампонов в пакет и стаскивании с рук окровавленных перчаток. К немалому моему удивлению, остальные детали своего немудрящего туалета умудрилась сохранить в чистоте. Видимо, сказалась немалая практика. – На ноге рана не опасная. Ни кости, ни сухожилия не задеты. Через пару недель затянется. Где кухня?

– Там, – я неопределенно махнул рукой. В информативном плане жест ничего не нес, но Катерине информация и не требовалась. Типовой дом, типовая планировка. Трудно не сообразить, где тут кухня. И ее вопрос, и мой ответ преследовали целью получить разрешение на посещение оной. Хотя – почему от меня, если хозяин – Генаха?

Только медичка таким вопросом не задавалась. Вышла, слегка пожурчала водой, ополаскивая вспотевшие за время работы в резиновых перчатках ладони, и сразу вернулась.