Хозяин

Показатели новой пятилетки, разрабатываемой в Госплане, на протяжении 1932 г. неоднократно уменьшались, так как реальное положение советской экономики не оставляло надежд на продолжение политики форсированной индустриализации. В декабре 1932 г. в аппарате В. В. Куйбышева был подготовлен проект резолюции к пленуму ЦК ВКП(б), которому предстояло подвести итоги первой пятилетки и наметить задания на 1933 г. и на вторую пятилетку в целом. В первоначальном проекте резолюции, в частности, говорилось: «[…] Пленум Центрального Комитета считает нужным определить ежегодный рост продукции промышленности в следующем пятилетии в размере 12–16 % вместо среднегодовых 20 % в первой пятилетке»[496]. Этот проект рассматривался комиссией в составе Сталина, Молотова и Куйбышева, образованной решением Политбюро от 28 декабря 1932 г.

[497] Сталин внес в документ важную правку. Он, в частности, дописал новый подраздел под названием «От первой ко второй пятилетке», в котором идея снижения темпов получила идеологическое обоснование. Первый вариант нового подраздела содержал такие конкретные показатели: «а) Среднегодовой прирост промышленной продукции для второй пятилетки должен быть запроектирован не 21–22 %, как это имело место в первой пятилетке, а несколько меньше — примерно 14 %». Продолжая работать над текстом, Сталин исправил последние слова на: «Примерно 13–14 %»[498]

. В таком виде эта цифра вошла в резолюцию, одобренную пленумом ЦК ВКП(б) в январе 1933 г. Сталинская осторожность была результатом знаний о реальном состоянии выполнения первой пятилетки. Как уже говорилось ранее, провозглашенные цифры — стопроцентный рост индустриальной продукции между 1928 и 1932 гг. — были ложью. Реальные показатели были примерно вдвое меньше. Хотя мы не располагаем информацией о том, какими данными Сталин и его окружение оперировали в своем узком кругу, можно не сомневаться, что все они в той или иной мере знали о фальсификации лозунговых показателей выполнения пятилетки. Они знали и о катастрофическом положении с производительностью труда и качеством продукции, и о порче и омертвлении огромных ресурсов в незавершенных стройках и бесполезных импортных заказах. Правка Сталина фактически являлась признанием (подчеркнем еще раз: признанием, запоздавшим и оплаченным огромными жертвами) провала политики «индустриального скачка».

Опираясь на сталинские директивы, комиссия Госплана под руководством первого заместителя председателя Госплана В. И. Межлаука в мае 1933 г. предложила сократить среднегодовые темпы прироста промышленной продукции до 13 %, а производство чугуна (системообразующий плановый показатель в сталинской экономике) довести в 1937 г. лишь до 15 млн тонн[499], вместо 17 млн тонн, которые предусматривались планами индустриального скачка уже к концу первой пятилетки. В этом руководители Госплана пытались заручиться поддержкой Сталина. 28 мая 1933 г. Куйбышев и Межлаук обратились к нему с письмом, обосновывая целесообразность установления 15-миллионной отметки для чугуна и соответствующих показателей для стали и проката. Они доказывали, что ориентация на выплавку 18 млн тонн чугуна, на чем настаивал НКТП, потребует дополнительных капиталовложений и предопределит ежегодный прирост продукции тяжелой промышленности на 16 вместо 14 %, принятых пленумом. «Ввиду того, что выплавка 15,2 млн т. чугуна и 11,6 млн т. проката удовлетворяет потребности других отраслей при заданном темпе их роста и что эта проектировка достаточно напря-женна с точки зрения нового оборудования, особенно в части стали и проката, Госплан просит разрешить вести дальнейшую работу над планом пятилетки на основе указанного лимита», — заключали свое письмо Куйбышев и Межлаук

[500].

Следов какого-либо ответа на это обращение обнаружить не удалось. Но, похоже, что инициатива руководства Госплана одобрена не была. В июне и июле 1933 г. обсуждения в Госплане исходили из 18-миллионного лимита по чугуну[501]

. Эта же цифра была включена в директивы, представленные XVII съезду партии шестью месяцами позже.

Госплан тем не менее продолжал настаивать на понижении уровня капитальных вложений. В июне он предлагал довести инвестиции в 1933–1937 гг. до 97 млрд руб. по сравнению со 135 млрд руб., требуемыми наркоматами[502]. Это были самые низкие из когда-либо обсуждавшихся цифр. Они означали, что ежегодный уровень капиталовложений за пятилетку лишь немного превышал уровень 1933 г. Происхождение этих лимитов неизвестно. Скорее всего, они были намеренно занижены в Госплане ввиду предстоящего торга с наркоматами по поводу пятилетки. Действительно, на состоявшихся вскоре обсуждениях лимитов с представителями ведомств руководители Госплана признавали недостаточность капиталовложений и обещали увеличить их. Куйбышев, например, согласился расширить план капитальных вложений по Наркомату лесной промышленности и Наркомату путей сообщения[503].