Хозяин

Сталинская диктатура утверждалась в результате разрушения этих олигархических порядков. Ее основой была беспредельная власть диктатора над судьбами любого советского чиновника, включая высших руководителей — членов Политбюро. Диктатор приобретал исключительное право инициировать и утверждать решения любого уровня, хотя, конечно, не во всех случаях пользовался этим правом. Вырастая из хаоса революционных поворотов и скачков, диктатура опиралась преимущественно на насилие и стремилась (во многих случаях искусственно) поддерживать чрезвычайный, мобилизационный режим функционирования политической системы и жизни общества. Соответственно, до огромных размеров, особенно в периоды массовых репрессий, вырастало влияние карательных органов, персональный контроль над которыми был важнейшим политическим приоритетом Сталина. Периодически производя чистки партийных функционеров руками чекистов и наоборот, диктатор обеспечивал полное подчинение этих двух основных опор своей власти.

Такие подходы к исследованию политических механизмов диктатуры Сталина неоднократно разрабатывались в литературе. Многочисленные архивные документы, открывшиеся с начала 1990-х годов, в целом подтверждают их обоснованность. Вместе с тем историки, следуя императивам своего ремесла, старались представить более детальную и полную картину функционирования сталинской диктатуры, определить истинный, скрытый за официальными документами и самопредставлениями режима характер власти Сталина. Поиски ответов на эти вопросы проводились в поле, намеченном двумя крайними точками зрения. Одна представляла Сталина тоталитарным лидером, обладавшим неограниченной властью. Другая по разным поводам отвергала этот тезис, акцентировала внимание на политических слабостях диктатуры и самого Сталина. Наиболее радикальные представители этого подхода писали даже об утрате Сталиным реальной власти в отдельные периоды его правления, о незначительной причастности диктатора к таким явлениям как «большой террор» и г.д.

Среди многих трактовок политической практики сталинского периода, объяснений характера диктатуры и процесса ее утверждения особое место занимает теория «фракций» в Политбюро. Она утверждает, что примерно до середины 1930-х годов в высших эшелонах власти в СССР противостояли друг другу сторонники жестких мер и приверженцы относительно «умеренного» курса. Разные авторы строят различные предположения по поводу состава этих «фракций» и отношения к ним Сталина. В большинстве случаев в числе «умеренных» называли Кирова, Орджоникидзе, Куйбышева. В «либерализме» подозревали также тех членов Политбюро, которые погибли в годы террора (логика здесь простая: неслучайно же именно на них был обрушен удар репрессий). К радикальным лидерам, отстаивающим политику террора и эскалации классовой борьбы столь же часто относили Кагановича, Молотова, Ежова. Сталин, в принципе, симпатизирующий «радикалам», как считали многие историки, колебался между двумя группировками (должен был считаться с наличием противников жесткого курса в своем окружении) до середины 1930-х годов, пока окончательно не встал на сторону приверженцев террора.

Очевидно, что такие концепции имеют принципиальное значение. Придерживаясь их, механизм функционирования высшей партий-но-государственной власти в СССР можно описать при помощи достаточно четкой, непротиворечивой схемы. Прежде всего наличие и противоборство двух «фракций» объясняет колебания «генеральной линии» в 1930-е годы между всплесками государственного террора и «реформами». В том случае, когда верх брали «радикалы», усиливались репрессии и преобладала чрезвычайная политика, победа же «умеренных» приводила к попыткам «реформ». Более объяснимыми становятся также обстоятельства подготовки «большого террора» и сам террор 1937–1938 гг. Наличие «умеренных» сдерживало Сталина и его «радикальных» сторонников. Воспользовавшись ослаблением позиций «умеренных» после убийства Кирова и смерти Куйбышева, Сталин, опираясь на «радикалов», сделал окончательный выбор в пользу массовых репрессий. Причем «умеренные» члены Политбюро, ограничивающие власть Сталина, были одной из первых целей террора. Их уничтожение способствовало завершению сталинской «революции сверху», утверждению единоличной диктатуры Сталина.