Хозяин

Несмотря на относительную силу позиций отдельных членов Политбюро и значительность ведомственных влияний, известные документы и факты не позволяют охарактеризовать «генеральную линию» партии как простой компромисс между соперничавшими структурами партийно-государственной машины и высшими советскими руководителями, отражавшими интересы этих структур. В системе большой политики самостоятельной и в конечном счете решающей силой выступал Сталин. Воспринимая или отвергая сигналы и влияния, исходившие от различных партийно-государственных институтов, он формулировал общие политические установки и определял практические меры их претворения в жизнь. Сталинские знания, пристрастия, представления об окружающем мире, заблуждения и криминальные наклонности выступали своеобразным камертоном, совпадая с которым различные внешние инициативы и ходатайства могли иметь шанс на реализацию. Это касалось как сравнительно мелких, так и (что особенно важно) принципиальных вопросов. Тактические повороты «генеральной линии», всегда привлекающие внимание историков, как правило, были результатом взаимодействия Сталина и ведомственных руководителей, в котором Сталин играл ведущую роль.

Уже упоминавшиеся «мини-реформы» 1931 г. в промышленности являлись хорошим примером этого механизма выработки решений. Известно, что одним из первых официальных сигналов, возвестивших о начале «мини-реформ», была Первая всесоюзная конференция работников социалистической промышленности, проходившая в Москве в конце января — начале февраля 1931 г. На ней присутствовали и выступили руководители страны, в том числе Сталин и Молотов, но наиболее существенные «умеренные» положения содержала речь председателя ВСНХ Орджоникидзе. В отличие от Сталина, который ограничился политическими призывами и требованием о безусловном выполнении плана 1931 г., а также вновь говорил об опасности вредительства, Орджоникидзе проявил большую гибкость и продемонстрировал знание реального положения дел в промышленности. В речи Орджоникидзе выделялись два момента. Во-первых, он выступил за укрепление единоначалия, освобождение хозяйственников от диктата политических контролеров и заявил, что основная масса специалистов не имеет ничего общего с «вредителями». И, во-вторых, призвал строго соблюдать хозрасчет, установить договорные отношения и материальную ответственность предприятий-поставщиков перед заказчиками[254]

, что являлось косвенной критикой политики штурма и внеэкономических командных методов управления.

Это обстоятельство, а также другие факты, свидетельствующие об активной приверженности Орджоникидзе новому курсу, дали историкам основания считать наркома тяжелой промышленности инициатором «мини-реформ», и даже рассматривать эти сами эти «реформы» как результат победы Орджоникидзе в столкновении со Сталиным и Молотовым, придерживающихся прежней линии[255]

Как и во многих других случаях, по данному вопросу также существует противоположная, скептическая точка зрения, приверженцы которой полагают, что некоторое изменение курса в 1931 г. было проявлением согласованной политики руководства партии, и ставят под сомнение существование конфликта между Сталиным и Орджоникидзе[256]

. Архивные документы скорее подтверждают вторую точку зрения. Более того, они позволяют утверждать, что относительное отступление в 1931 г. осуществлялось во многом по инициативе Сталина, а не Орджоникидзе, либо о том, что Сталин перехватил, сделал своей и развил инициативу Орджоникидзе.

5 ноября 1930 г. на заседании Политбюро Сталин предложил создать специальную комиссию для разработки «вопросов торговли на новой базе». В комиссию под председательством Микояна вошли сам Сталин, представители ведомств, а чуть позже Молотов[257]. В 1931–1932 гг. намерения Сталина, предложившего образовать эту комиссию, воплотились в серию постановлений, призванных укрепить позиции торговли в противовес карточному распределению. Практические результаты этих решений были незначительными, поскольку оставалась неприкосновенной общая политика форсированной индустриализации и коллективизации. Однако с точки зрения темы этой работы, важно отметить, что именно Сталин, ранее внесший немалый вклад в распространение и практическое воплощение идей прямого продуктообмена, в конце концов поддерживал меры, позволявшие политически реабилитировать торговлю и товарно-денежные отношения.