Хозяин Амура

Бойцы кинулись исполнять приказы и едва они приступили к телегам, как на резком повороте дороги, метрах в четырёхстах, появились всадники, числом не более дюжины. Судя по их стягу, это были французы, захватившие свободных коней, коих на поле боя и близ него было в избытке. Они понукали усталых животных, спеша догнать отступавших. А вслед за ними на дороге показались и шведы, торжествующе ревущие здравицы:

— För Sverige! Av Cristina!

Составить телеги сибирцы и помогавшие им наёмники, моментально понявшие замысел майора, не успевали.

— Бросай возиться! Заряжай, целься! — закричал Новиков, снимая с плеча винтовку. Офицеры и сержанты подхватили его приказы. Союзники укрылись за повозками, а многие стрелки бросились под них, выставив стволы из-за колёс. Мгновения тянулись бесконечно долго.

Трёх отставших французов шведы зарубили, а остальные бросили коней в разные стороны, дав ангарцам возможность стрелять. Грохнуло с десяток выстрелов — и несколько шведов свалились на утоптанную землю, оставшиеся в сёдлах опешили, не зная, как поступить. Перед ними была заставленная телегами дорога, где не разогнать коней, а за ними притаилось множество мушкетёр, за ними виднелись и пики.

— Vände!! — прокричал кирасирский капитан, призывая своих солдат немедленно поворачивать коней и убираться отсюда. Успели единицы, остальные так и остались лежать на дороге. Раненых тут же закололи шотландцы. Французы же присоединились к оборонявшимся, не забыв поблагодарить их за спасение и, несмотря на смертельную усталость, принялись помогать составлять телеги в вагенбург. Или по-русски в гуляй-город, что было не совсем верно в данном случае. До самого вечера союзники отбили ещё несколько попыток шведов атаковать проход в лоб. Но, устлав трупами дорогу, они отказались от последующих попыток. Попытка протащить двенадцатифунтовое орудие на прямую наводку для шведов успехом так же не увенчалось — прислуга была перебита уже на самом повороте. В вечернем сумраке шведские пехотинцы попробовали было обойти позиции союзников с левого фланга, но бывшие в дозоре сибирцы, призвав подмогу, заставили врага в панике бежать прочь. Частая и точная стрельба из положения лёжа, совершенно непривычная для противника, пугала вражеских солдат, принося удачу сибирцам. После этого до самого рассвета было спокойно. Утром же оказалось, что армия Торстенсона скорым маршем ушла к Эребру, оставив на месте сражения несколько повреждённых орудий. Небольшое войско Новикова заняло поле боя, тотчас принявшись за поиск раненых датчан и их союзников среди многочисленных трупов, лежащих на залитой кровью и затоптанной копытами траве. Медикам сибирцев можно было только посочувствовать, за пару часов кончились перевязочные средства, а вскоре и всё остальное, но они продолжали работать. Гонца к Сиверсу, с известием о том, что этот редкий храбрец всё-таки сможет назвать себя победителем, если хватит наглости, конечно, послали не сразу. А только после того, как наёмники, защищавшие дефиле, обобрали трупы врагов, полностью удовлетворившись найденным.

Швеция, Кальмар. Июль 1645

После того, как фельдмаршал Леннарт Торстенсон, победивший датчан в битве при Скагерне, остановился с сильно поредевшей армией в Эребру и потребовал от Оксеншерны немедленных переговоров с датчанами, многим стало ясно, что опытный дипломат Аксель недолго останется при дворе, как и его многочисленная родня, получившая в своё время тёплые местечки. Так оно вскоре и произошло. Ясно понимая, что у Швеции нет ни денег, ни резервов, риксканцлер, переговорив с королевой, послал Ганнибалу Сехестеду, наместнику Норвегии, возглавлявшему северную армию, вставшую лагерем под Эребру, прошение о перемирии. Дни риксканцлера на этом посту были сочтены. Однако точку в сём поставил датский монарх — перед приездом в Кальмар, для начала переговоров о заключении мира, король Кристиан выдвинул три обязательных условия. Первым стало обязательное удаление риксканцлера Акселя Оксеншерна от государственных дел и высылка его из столицы. Кристина, ставшая королевой в прошлом году, с явным удовольствием внутри, но с маской сожаления снаружи, выполнила это условие. Вторым был отказ Швеции от положения Кнередского мира, по которому корабли королевства не платили Зундскую пошлину. Кристина пошла и на это, несмотря на многочисленные требования вельмож о преждевременности этого решения. Третьим, и самым неожиданным условием стало обязательное соблюдение интересов одного из союзников Копенгагена — Сиберии, иначе же Ангарии, чьи владения составляли прежде остров Эзель, но к середине лета охватывали весь Моонзундский архипелаг и часть побережья Эстляндии. В частности Кристиан требовал передать Сиберии порт Пернов и прилегающие земли, кроме Риги и Ревеля, а также Нарвы.