Хозяин Амура

Кроме того Ан Чжонхи сообщил властителю Руси Сибирской о секретной стратегии вана и небольшого числа высших чиновников, входивших в движение обновления — «Сирхак». Сирхаковцы, в противовес усиливавшейся конфуцианской схоластике, ратовали за всемерное развитие реальных наук, за более широкое развитие новых форм ведения сельского хозяйства, за продвижение торговли и промышленности. Так же они были решительно настроены против традиционных суеверий, но, главное, обновленцы решительно выступали против самоизоляции Кореи. Конечно, пока вся их решимость выплёскивалась на собраниях своих сторонников, проводимых подальше от глаз недоброжелателей. Но ныне сирхаковцы пребывали в радостном ожидании перемен — мало того, что старшие сыновья вана Ли Инджо — Сохён, вернувшийся из «почётного» плена у маньчжур, и Хёджон, бежавший из ссылки в Хверёне к северному князю Ороса, поддерживали Сирхак, так ещё и великий ван изволил выразить им свою благосклонность через устное послание к одному из теоретиков учения — Ким Юку, однако, пока тайное.

Ли Инджо так же разработал систему пополнения войска своего сына. С будущего года в Хверёне, городе на северо-востоке Кореи, на берегу реки Туманган, будут формироваться отряды самообороны провинции, для её защиты от северных варваров, нападавших на маньчжурские городки и заставы. Эти отряды будут формироваться из верных династии Ли отставных солдат и молодых людей, близких идеям обновления страны. Уходя на север, якобы для разведки и слежки за врагом, они будут вливаться в состав корейского полка Хёджона.

Соколов поблагодарил Ан Чжонхи за эту добрую весть, отдав должное уважение вану Ли Инджо.

— Такое сотрудничество будет весьма полезным для наших держав! — торжественно проговорил князь. — Было бы великолепно, если бы оно стало традицией!

— На вашем месте, великий князь, я бы не надеялся на скорое снятие завесы тайны, — покачал головой посланец вана. — Должно пройти много лет, прежде чем наши отношения могут стать явными.

— Очень жаль, — произнёс Соколов. — Но мы готовы довольствоваться благожелательностью великого вана и теми его добрыми начинаниями, что ты нам озвучил. Я рад тому, что Ли Инджо здравомыслящий монарх, которого заботит будущее его страны.

— На всё воля Неба, — тихо проговорил Чжонхи.

— Но у человека тоже есть воля! — добавил Хёджон, обменявшись взглядами с Вячеславом. — И она сильна!

После того, как часть совещания, посвящённая Корее, была закончена, Соколов предложил сделать небольшой перерыв, чтобы попить чаю, а сам тем временем принялся делать записи в своём блокноте. Что же, пока всё выходило лучше не придумаешь. То, что было сделано ваном Инджо, уже говорило о настоящем прорыве ангарцев. Союзник на юго-востоке, по сути уже был. На западе же, среди монгольских степей, ситуация была гораздо сложнее. Земли Северной Монголии — Халхи, были разделены между тремя ханами — тушету-ханом, дзасакту-ханом и цецен-ханом. Не ладившие между собой, они охотно шли на контакт с представителями Сибирской Руси, заключая договоры о торговле, а также ставя свои печати на соглашениях о мире и дружбе, предлагаемых халхасцам людьми с севера. Тушету-хан Гомбодоржи, после того, как Бекетов и Сазонов захватив в плен его малолетнего сына, главу ламаистов Халхи, предложили ему отозвать послов из пределов Империи Цин и более не призывать их на земли его предков, решил одуматься и сообщил о своём намерении порвать связи с маньчжурами. Тем более что заключивший военный союз с ангарцами его недруг, цецен-хан Шолой, ведя торговлю с северянами, начал быстро богатеть и вооружать своих воинов аркебузами, а также одевать их в крепкие латы. После нескольких сшибок с воинами хана Шолоя, которые Гомбодорджи с позором проиграл, его враг прислал в родовое кочевье Гомбо несколько сообщений. В них он говорил о том, что если тушету-хан и дальше будет враждовать с Шолоем или нервировать урусов, прося помощи у маньчжур, то в скором времени пастбища тушету-хана станут пастбищами цецен-хана, овцы тушету-хана станут овцами цецен-хана, кони тушету-хана станут конями цецен-хана. Шолой предлагал Гомбо заключить союз с урусами и отказаться от вражды, ослабляющей ханства перед лицом главного врага — Империи Цин. Тушету-хан привёл пример дзасакту-хана Субуди, уже сделавшего этот шаг и Гомбо Эрдени, алтан-хана, успевшего вместе с урусами отбить рейд джунгарских всадников на свои земли.