Навскидку, сантиметров двести, может даже, двести двадцать-тридцать. Мощное и мускулистое, шкафообразного телосложения, чудовище, поднявшееся из непроглядной тьмы Марианской Впадины. Изрезанная жабрами шея почти вдавлена вместе с бугристой квадратной головой в широкие плечи, узловатые когтистые лапы, увитые канатами мышц под грубой шершавой шкурой сероватого цвета. Короткие перья плавников вдоль предплечий и выпирающие спинные позвонки, оканчивающиеся короткими тупыми шипами, очень, очень, отдаленно напоминающими гребень рыболюдов.
Глубинный отрывает голову истошно вопящему всаднику, для которого оказалось полным шоком, что есть что-то способное вытащить его из седла, параллельно вскрыв любимой коняшке брюхо, вывалив на поживу рядовым рыблам ленты потрохов.
Издалека это напоминает шарик на ножках. Такой вот асимметричный комок с кривыми лягушачьими лапами, ростом не больше метра. Вот только сам этот шарик - увеличенная в несколько десятков раз голова рыбы-удильщика, разве что лишенная "фонарика". Выпученные белесые глаза, широкая пасть, почти на половину "тела", из которой выпирают длинные игольчатые клыки. Короткий гребень из частично сросшихся шипов и остатков спинного плавника. Передние конечности с загнутыми когтями почти касаются земли. Шкура - бурое наслоение мелких чешуек.
Примечание автора:
*цикл "Химеролог в мире Апокалипсиса"
Глава 7. Бытовуха с привкусом грядущих военных преступлений
Огонь... огонь завораживает, манит. Я не удивлен что в моем потомке течет именно он.
Крошечный язычок пламени, танцующий на кончике указательного пальца. Виктор, не моргая, смотрел на проявление своей Силы несколько минут. Я тактично не мешал, прекрасно понимаю этот интимный момент - взывать к магии и чувствовать насколько лучше она начала откликаться, пусть даже разница изменяется в атомах. У потомка даже слегка привстал. Ноль мыслей, ноль переживаний - только огонь. Картинка огня на всех уровнях мышления и восприятия. Огонь его жизни. Огонь, который согреет друзей. Огонь в котором сгорят враги рода Крюковых.