Хозяин дома на утесе

Я не стала говорить избитую истину о благих намерениях и том, куда именно они ведут. Наверняка Фелтон и без того в курсе, однако все еще продолжает верить в своего кузена.

— А тебе наш преподобный не рассказывал о таком занимательном знакомстве? Даже не заикался? — уточнил шеф, покосившись на меня. — Я думал, у вас доверительные отношения.

Мне вот тоже именно так казалось.

— Доверительные, несомненно, — кивнула я с грустной усмешкой. — Но я могу его понять. Я ведь тоже Майку могу рассказать далеко не все.

С некоторых пор.

Прозвучало достаточно многозначительно, чтобы мой шеф, ну и по совместительству еще и любовник, осознал, на что именно я сейчас намекаю.

— Неужели даже исповедоваться не собираешься?! — показно поразился Фелтон и тут же рассмеялся.

Вообще, на исповеди мне стоило рассказать приходскому священнику о факте прелюбодеяния, но по итогу становилось понятно, что я попросту морально не готова обсуждать со своим лучшим другом мужского пола — и плевать, что он носит белый воротничок! — свою интимную жизнь. Возможно, будь местный викарий пожилым человеком… ну вот очень пожилым… вот тогда бы, наверное, я бы рискнула. И то не факт. А так придется жить с грехом на душе.

И раньше приходилось отмалчиваться, так что переживу.

— Нет, не собираюсь, — буркнула я недовольно.

Из церкви вышла профессор Картрайт с рабочим кейсом в руках. За ней топали Хигс и Хоуп, серьезные и собранные настолько, что я их практически не узнавала. По крайней мере, Хоупа — так точно не узнавала.

Эксперт тоже сильно переменилась: ее демонстративное кокетство исчезло напрочь, а сама она то и дело озиралась, явно кого-то выискивая. «Кто-то» так и не показался, даже для того, чтобы попрощаться со мной.

Я едва не лопалась от любопытства, гадая, какая история

— Что там, профессор? — тут же обратился к Амелии Картрайт шеф.

Та пожала плечами без какого-то особенного воодушевления.

— Картина совпадает с той, которую я выявила на первом месте преступления, детектив Фелтон, — дежурно отозвалась женщина и — о чудо! — даже не стала стрелять глазами в потенциально выгодного супруга. — Явные следы некромантических эманаций, причем совершенно особенного порядка. С кладбища бы точно не натянуло. Так что ритуал. Совершенно точно ритуал, детектив. Хорошо, что вызвали именно меня, в Вессексе не так много экспертов, которые смогли бы верно определить характер магических следов.

Что же, если дело обстоит именно так, я готова терпеть профессора Картрайт в Кроули даже дольше пары дней. А уж тем более, такую, присмиревшую.

Когда мы добрались, наконец, до заброшенного цеха, оказалось, что прогнозы Фелтона относительно реакции Амелии Картрайт и ее транспорта на дорогу оправдались на все двести процентов: когда они, наконец, добрались до места, профессор поспешно выскочила из своего автомобиля и принялась прыгать вокруг него, как шаман на камлании. Глаза ее округлялись все больше и больше, а ругательств эксперт изрыгала все больше и больше.

Она искала возможные повреждения и, разумеется, находила.

И ведь даже возмущаться у приезжей повода не было: смилостивившийся все-таки над гостьей Леонард Фелтон предложил ей проделать последний отрезок пути в одном с нами автомобиле. Правда, при этом коварно не стал сообщаться по какой именно причине Картрайт лучше не отправляться на последнее место происшествия на собственном транспорте.

Разумеется, Картрайт только скривилась, поглядев, в какой «карете» ей предлагают ехать, и высокомерно отказалась. Настаивать шеф не стал, а когда мы сели в автомобиль, я заметила на лице Фелтона такую коварную ухмылку, что сразу заподозрила мужчину в коварных замыслах относительно эксперта.

И вот теперь стало ясно — все ожидания начальника оправдались.

— Вы только посмотрите, в каком состоянии моя крошка! — взвыла Картрайт как полицейская сирена, обнаружив, что ее автомобилю неплохо досталось в местном бездорожье.

Оно и понятно, спорткар с его низкой посадкой плохо сочетался с теми буераками, которые пришлось преодолеть.

— Но я же предлагал вам ехать с нами, профессор, — поглядел на разъяренную женщину Фелтон чистым невинным взглядом ребенка, и я теперь даже не сомневалась, что была права и это была часть плана, и теперь ко всему прочему Амелия Картрайт лишена любой возможности корить кого-то из принимающей стороны за полученный ущерб.

Потому что действительно ведь предлагали. Шеф не оставил этой лазейке профессору Картрайт.

— Предлагали, но вы не объяснили почему! — продолжала возмущаться женщина. Повреждения автомобиля она отнеслась так же, как матери относятся к разбитым коленкам родного ребенка.

Взгляд Фелтона стал еще более честным, ему бы могли позавидовать и безвинные младенцы. Я бы не повелась на такой трюк, не после того, как провела бок о бок с шефом столько времени. Зато Картрайт купилась и, кажется, устыдилась собственной вспышки, даже не подумав о том, что ей могут самым бессовестным образом манипулировать.