Хозяин дубравы. Том 1. Желудь

— Камень… кость… Эх… Мы словно первобытные дикари. — покачал головой Неждан. — Железо надобно. Много железа. Куда ни гляну — везде беда и его нехватка. Вот я и сижу — думаю, как поступить. Все ж таки направиться за камнями, запас их сделав, а потом заняться заготовкой руды или сразу за рудой пойти?

— А не дурость то? Чего в зиму?

— Отчего же?

— Как же железо в зиму добывать?

— Так, наоборот — лучше. — улыбнулся Неждан. — Из-за морозного воздуха тяга станет добрее. Да и дрова по снегу таскать проще.

— По пояс в снегу? — удивился Вернидуб.

— На лыжах же.

— На чем?

— Потом покажу. Просто поверь — будет легче. Вдвоем да на лыжах мы волоком по снегу бревна станем легко таскать. Куда проще, чем сейчас. Мы ведь как делаем? Тащим напрямки — сюда. А там сможем к реке вытаскивать замерзшей. И дальше по ней, ровной, уже сюда. Не нужно будет по оврагам и прочим буеракам лазить.

— Ну… хм… и все же, что такое лыжи?

— Да тесанные такие доски. В меру широкие и не очень длинные с немного загнутыми носами. Вся суть в том, что, стоя на них, ты в снег не проваливаешься. Да и вообще — вещь они славная. На них зимой по ладному снегу можно пробежать много больше, чем летом по земле.

— Я видел такие.

— И где же?

— Да у тех, кто в набег на нас приходили. Бывал я у них не раз. Мы же так-то не воюем. Хотя такие набеги встречаются.

— А вы чего их не используете?

— Лыжи-то? А зачем? Зимой в лес хода особого нет. Зачем? Хворост из-под снега разве что собирать. Но это уже от отчаяния. А больше зачем?

— Охота?

— И много у нас охотников? — усмехнулся Вернидуб.

— И то верно. Но разве никто втихую это не делает?

— Делает. Но втихую — это так, чтобы никто не узнал. Посему никаких лыж заводить не станет. Без надобности это.

— А по рекам зимой в гости к соседям ходить?

— Опасно, — покачал головой Вернидуб. — Полыней много. Реки не крепко схватываются. Да и оттепели бывают. Подтает, а потом снегом засыпает. С виду — крепко. Ступишь — не держит.

— Климатический оптимум… — тяжело вздохнул Неждан, произнеся эти слова по-русски.

— Что?

— Не обращай внимания. — отмахнулся он. — Тебе самому что ближе к сердцу? Камни сначала собирать, а потом руду или сразу руду?

— Руду. Если уголь получится по зиме добыть — лучше железом заниматься. Как летом будущим сложится — никто не знает. И каждый кусочек железа может оказаться бесценным. Отвлекаться нам сейчас на камни — пустое.

— Хорошо, — кивнул парень.

Деревянными башмаками расчистил немного земли. И взяв палочку, начал прикидывать сколько нужны той руды.

— А что ты такое делаешь?

— Считаю, — буркнул Неждан. — Вот смотри. В корчагу влезает полсотни килограмм руды. Примерно. — указал парень на число. — Хотя тут лучше считать нам в римских либрах. Они сколько? Хм… Эм… Пусть будет три либры в килограмме[1]. Округлено. Тогда получает полторы сотни… — продолжал он черкать на земле палочкой, время от времени что-то подтирая и поясняя.

Вернидуб пялился же то на него, то на эти записи натурально выпученными глазами. Слушать слушал. И… уплывал. Он и считать нормально не умел. Только до десяти. А тут — такое…

— Содержание железа в лимоните… хм… сколько же там? Ты, случаем не помнишь? — спросил Неждан у седого.

Тот молча и весьма энергично замотал головой. Судя по всему, он и о лимоните первый раз слышал.

— От двадцати до сорока процентов… кажется, — задумчиво произнес парень. — Но в кричном горне редко больше десяти получается взять. Хм…

— Ты сейчас с кем разговариваешь? — осторожно спросил Вернидуб.

— А? — откликнулся Неждан, словно выплывая из своих мыслей.

— Ты сейчас со мной говорил?

— А тут разве есть кто-то еще? — оглянулся он. — Что-то не так?

— У тебя взгляд стал странный и ты словно куда-то провалился. Знаки какие-то на земле начал черкать. Да говорить будто с кем-то иным про совершенно непонятные вещи.

Парень замер, внимательно глядя ему в глаза.

Отвлекся.

Увлекся.

И вот, снова создал ненужный мистический прецедент. Вон — судя по виду и взгляду седого, тому какая-то чертовщина почудилась снова.

— Тебе эти знаки непонятны, что ли? — после затянувшейся паузы, спросил Неждан, прекрасно зная ответ. Но перевести тему требовалось.

— Первый раз их вижу. Что у ромеев, что у эллинов ничего похожего даже не примечал. Хотя они любят знаки всякие малевать везде.

— Это — цифры. Один, два… — начал перечислять их парень, рисуя.

Вернидуб задал уточняющий вопрос.

И понеслось.

Следующие часа три они провели, чиркая всякое на земле. Знакомясь с числами, цифрами и базовыми операциями арифметики.

Ведун, разумеется, почти ничего не запомнил. Но проникся. Особой нужды лично он в подобном счете не испытывал, однако, житейского опыта хватило, чтобы оценить пользу.

Огромную.

Просто невероятную бытовую пользу. Пусть и не частую, и не всем. Во всяком случае для ведунов — вещь бесценная. И весьма нехитрая. Вон — ему показали разок, он взял, да и заполнил… кое-что.

— А слова так тоже можно рисовать?

— Конечно, — кивнул Неждан. — И музыку можно. Но я того не разумею.

— Музыку?