Хозяин её жизни

Я поворачиваю голову малышки так, чтобы было удобнее целовать ее, и просто набрасываюсь голодным зверем на ее рот, преодолевая мягкое сопротивление растерянности и вдавливая ее в стену, потому что мне слишком мало этой маленькой женщины.

Это как ощущение долгожданного холодного дождя после продолжительной густой засухи, когда сбитый тяжелый воздух наполняется жизнью.

Глава сорок пятая. Мир

— Ты такой теплый… — малышка урчит мне в шею и возится с удвоенной силой, пытаясь избавиться от одеяла, в которое я ее закутал.

Выпитый алкоголь напрочь стер ее стеснение, поэтому девочку совершенно не волнует, что я могу со всех ракурсов рассматривать ее грудь с розовыми острыми сосками. Она даже закидывает ногу на меня, и я слышу тихий стон, когда эта маленькая бесстыдница трется промежностью о мое бедро.

У нее сбивается дыхание, когда я кладу ладонь на ее ягодицу и ощутимо сжимаю пальцы.

Ловлю ее лицо пальцами за подбородок и глубоко целую, чувствую, как сам опять начинаю заводиться.

Особенно хорошо это ощущается, когда девочка обхватывает член рукой и бесстыдно начинает мне дрочить, с интересом поглядывая на манипуляции собственных пальцев.

— Я не разрешал, — перехватываю ее руку за запястье, но малышку это не останавливает.

За каких-то пару секунд она оказывается на мне и прижимается грудью к моей, пытается поймать мои руки и прижать их к кровати, отвлекая влажным языком, который скользит по кадыку.

Все-таки вырываю руку, веду ладонью по ее подрагивающему животу, ниже, до пупка и к лобку, раздвигая двумя пальцами ее складки и толкаясь бедрами так, чтобы прижаться членом точно к ее промежности.

Ее новый стон отзывается во мне новым уровнем твердости, и я почти забываю о том, что она еще совсем недавно была девственницей — едва удерживаюсь, чтобы не насадить ее на себя одним жестким толчком и прижать за попку так, чтобы она ни на сантиметр не могла двинуться в сторону.

Чувствую, как каждая мышца в ее теле натягивается, как оголяются нервы, и каждое мое прикосновение становится для малышки невероятно чувствительным. Настолько, что она не может удержать стоны в себе, когда я просто пробегаю пальцами по ее бедрам и слегка дую на соски по очереди.

Не уверен, что в трезвом уме девочка подпустила бы меня так близко, поэтому нагло пользуюсь положением и опрокидываю ее на спину, чтобы сразу удобно расположиться между ее раскинутых бедер и начать целовать внутреннюю сторону бедра, постепенно приближаясь к влажным складкам.

— Что ты делаешь?.. — кое-кто начинает трезветь и пока легко паниковать, когда я первый раз касаюсь языком клитора и прижимаю ладонь между двумя вздернутыми холмиками груди, потому что мне нужно удержать девочку на месте, когда я буду вылизывать ее снизу.

— Тише, малыш, не дергайся. Это приятно.

Она начинает дрожать, я поглаживаю свободной рукой выступающую тазовую косточку и слегка сжимаю сосок, прокручивая эту охуенно твердую вершинку между подушечек.

Мой язык находит тугой вход и кружит возле него, Аврора течет мне в рот, я чувствую ее вкус, и, будь я проклят, она реально сладкая между ног. Моя легковоспламеняемая медовая девочка с большими испуганными глазами.

— Сожми свою грудь, малышка, — мне требуются обе руки, потому что одной я растираю влагу вокруг ее входа, а второй удерживаю собственный вес, пока мои губы накрывают клитор и втягивают его в рот, чтобы девочку выгнуло от спазмов удовольствия.

Она потрясающе послушная, когда я ласкаю ее влажную плоть, поэтому в следующую секунду Аврора, пусть и несмело, кладет ладошки на свои холмики и легко сжимает их руками, пропуская твердые выделяющиеся тугие вершинки между пальцев.

— В следующий раз я привяжу твои ноги, чтобы ты не могла их свести, и буду мучить, пока ты не сорвешь голос. А сейчас мы в доме не одни, и тебе придется сдерживаться, маленькая, иначе мы рискуем перебудить всех и собрать в этой комнате никому не нужную толпу свидетелей твоего оргазма.

— Мир! — она вскрикивает, когда я щелкаю по клитору и легко проскальзываю одним пальцем внутрь.

— Еще тише, малыш, — осторожно толкаю палец глубже, девочка ерзает и старается привыкнуть к ощущению растяжения, когда я добавляю второй, потому что она сама начинает на них насаживаться, отнимая руки от груди и впиваясь ногтями мне в плечи.

Она скребет по коже и оставляет на ней царапины, а я ненадолго отвлекаюсь и разглядываю то, как плотно пальцы ходят между ее складочек, исчезая в узком, пульсирующем от каждого движения лоне.

Малышка подхватывает мой ритм, теперь уже сама приподнимает бедра, чтобы ощутить пальцы глубже. Дышит шумно, кусает губы и без моей подсказки тянется к своим соскам, потому что ей явно понравилась совокупность ладоней на груди, моего языка на чувствительном клиторе и нескольких пальцев внутри, которые ни на секунду не останавливаются, раздражая сильнее каждую ее реакцию.

— Не… Не так… Вернись… — хнычет сквозь стоны, когда я увожу губы на нежную кожу бедра и сжимаю зубы, тут же поглаживая подушечками отпечаток на ее бархатной коже.

— Да, маленькая? Что конкретно ты хочешь?