Хозяин горы (СИ)

Мужчины пожали друг другу руки и принялись умываться и смывать кровь, которая продолжала бежать у каждого из них.

- Я скажу Аминке вытащить из тебя пулю, - проговорил Буран, на что Морозный только покачал головой:

- Не стоит. Я справлюсь без особого труда сам. Для Амины я совершенно чужой человек. Не нужно заставлять её прикасаться ко мне раньше времени, особенно, когда у девушки нет желания касаться меня.

Буран только удивленно хмыкнул:

- Когда это ты успел стать таким мудрым и степенным?

- Сам в шоке! - криво улыбнулся белокурый воин, - Сейчас я думаю про девушку и её чувства больше, чем про себя. Наверное, в этом весь секрет.

- Теперь ты будешь думать так постоянно, - с улыбкой выдохнул Буран, из головы которого категорически не выходила его Майя.

Каждую минуту, каждую секунду в мыслях была только она, даже когда он дрался или был вдали от неё.

Сейчас каждый вдох и выдох медведя был лишь для неё одной, и он с ужасом понимал жуткое состояние Грома, когда при родах погибла его первая жена. Да, тогда он был рядом с другом и всё чувствовал до жути, но понять то, как сгорала его душа и умирала каждый день, он смог по-настоящему только сейчас.

- Думаю, мне и в дом заходить пока не стоит, Буран.

- Ещё чего! Надо плотно подкрепиться после боя, и я хочу услышать в подробностях, как там дела на крайнем Севере, и что еще творит Батя! Если он отправил тебя за мной, то явно что-то случилось!

- Пока еще нет. Но что-то грядёт, поэтому собирают всех. Карат говорит, что мы стоим на грани глобальной воны с лабораториями, и, сам знаешь, что он редко ошибается.

Мужчины долго умывались и говорили о том, что было и что намечалось по мнению хитрого, но мудрого Карата, ощущая, что девушки без дела на кухне не сидели и уже собрали обед.

Морозный без труда выдавил из себя пулю, но пришлось немного подождать, когда перестанет течь кровь.

Впрочем, у медведей даже переломы заживали на раз-два! Что уж говорит про какие-то пули и царапины от них! Для берсерков это было сродни тому, что человека укусил комарик было бы и вовсе не заметно, если бы не чесалось.

Когда мужчины вошли на порог свежие, вымытые и бодрые - стол был заставлен закусками из сушеного мяса, традиционной дагестанской сушеной колбасы, всевозможными домашними сырами, орехами, а еще огромной яичницей с мясом и, конечно же, свежими ароматными лепешками, которые так вкусно было есть с медом и свежими сливками.

Чай девушки тоже заварили и тихо удалились на второй этаж, как того требовали традиции – рядом с мужчинами им было не положено сидеть, даже если самим мужчинам этого хотелось до скрежета в клыках.

Впрочем, им тоже было о чём поговорить между собой.

Майя лишь зашла в свою комнату и поняла, что оставлять в таком состоянии Амину ей совсем не хочется, поэтому девушка осторожно вышла и постучала в ту комнату, куда вошла Амина.

- Я могу войти?

- Зачем? – тут же вскинула голову черноглазая красавица, чьей блеск в глазах потух и превратился в застывшую лаву из боли и непринятия ситуации.

Она говорила не зло и не агрессивно, а безжизненно и устало, что было еще хуже.

Эта ночь и сумасшедшее утро выжали из неё окончательно всё позитивное, и убили последнюю надежду на то, что она может быть нужна своему мужу. Хоть немного. Хоть чуточку.

- Я хотела бы побыть с тобой, Амина. Если ты будешь не против.

Майя прекрасно понимала, что каждый человек переживает боль по-своему.

Кому-то нужна шумная компания и не настоящее веселье, чтобы заглушить собственный внутрениий голос, который рыдает.

Кто-то предпочитал утопить свои эмоции в работе, чтобы отключить мозг и не дать чувствам выйти наружу.

Кто-то замыкался в себе и ему было нужно только серые стены и глухое одиночество, чтобы переболеть эту боль и стать сильнее.

Сама Майя была из разряда последних.

Она привыкла годами всё хранить в себе, борясь со снами и воспоминаниями собственными силами.

А вот Аминка казалась позитивной и общительной девушкой, и поэтому Майе казалось, что это жуткое одиночество сделает только хуже, и вгонит в такую депрессию, что откопать Амину потом будет не под силу даже опытным врачам и психологам.

Девушка молчала и смотрела на Майю пустым отрешенным взглядом, когда тихо выдохнула:

- С меня сейчас собеседник никакой.

- Я ничего не хочу обсуждать. Просто побуду рядом, если ты хочешь. Мы можем молчать, или говорить о том, что ты захочешь рассказать.

Амина нахмурилась и чуть поджала губы.

- Я ничего не хочу.

- Хорошо, как скажешь, - коротко кивнула Майя, и сделала уже шаг назад, но потом остановилась и тихо добавила, - Я ведь тебя очень хорошо понимаю. Несколько дней назад мне тоже сказали, что он хороший человек и отдали меня замуж.

Амина бросила пронзительный и слегка удивленный взгляд на девушку, понимая, что она была права.

Майя уже почти закрыла дверь, когда вдруг услышала тихое:

- Останься. Просто посиди со мной немного.

Она тут же вернулась и осторожно закрыла за собой дверь, заняв место в кресле напротив того окна, где на подоконнике сидела Амина.

Девушки молчали, но сейчас им было спокойно.