Хозяин моих желаний

В самом конце перемешала все ингредиенты и накрыла крышкой, вдохнув перед этим божественный аромат специй. Слюнки так и потекли. Возможно не вся еда дождется возвращения хозяина домой.

Перебивая мелодичную музыку, что играла на фоне, в коридоре раздались шаги и я тревожно обернулась на встречу.

– Миша? – пробежалась по напряженному мужчине с ног до головы. Он даже туфли грязные с улицы не снял и пальто. Кожаные перчатки так и зажаты в кулаке. Да что случилось? Медленно вытерла руки кухонным полотенцем и отложила его на столешницу, – ты чего так рано?

Он мой вопрос проигнорировал и подошел ближе, замер в двух шагах и скрестил руки на груди. Челюсть плотно сжала, глаза сощурены, ноздри подрагивают.

– Соскучился, – выдал Миша ровно и осмотрелся по сторонам, – чем занималась?

– Посуду помыла, постельное белье поменяла. Только стирать не решилась, не поняла, на каком режиме нужно и решали оставить горничной, – быстро затараторила, одновременно разглядывая его более пристально и пытаясь найти причину столь неожиданного появления и плохого настроения заодно, – а сейчас вот ужин готовлю, – кивнула в сторону сковородки. Нашла у тебя книгу с рецептами.

– И это все? – Миша сделал еще шаг и навис сверху. В голосе послышалось возрастающее нетерпение и угроза.

– Эммм, купила себе айкос в гиппере через дорогу, – сдала я себя с потрохами, – я бросаю. Честно, – начала кусать губы, – но это тяжело. Вот я и решила попробовать электронку, говорят помогает бросить, – закончила я почти неслышно.

– Все? – его ладони уперлись в столешницу кухни по обеим сторонам от моих бедер и уличный холодок от его одежды долетел до меня.

– В чем дело? – поджала губы, – я занималась, чем хотела. У меня же могут быть свои дела или нет? – бросила с вызовом, пытаясь одновременно вжаться в столешницу. От такого вот напряженного и злого Миши хотелось отодвинуться подальше.

– Свои дела, значит, – кожаные перчатки полетели на пол, а меня словно пушинку усадили на столешницу, – я тебя предупреждал.

– О чем ты? – я уперлась Мише в грудь ладонями и тихонько оттолкнула.

– Что ты с этим старым козлом спать не будешь, – разнеслось по кухне громыхание, – Ты нахрена с ним встречалась? На большие бабки потянуло?

– Что??? – я распрямилась и задохнулась от возмущения, – следишь за мной?

– Да мне и следить не надо, всем кому надо – сами позвонят и доложат. Вас видели в ресторане и как вы оттуда уехали вместе, – выплюнул он обвиняюще.

Мишу от ревности уже колотило и он еле сдерживался, ладони на столе сжались в кулаки, а лицо пошло красными пятнами. В глазах место привычного льда бушевал штормящий черный океан.

– Это не то, о чем ты подумал, – я робко протянула руку к его лицу, но тут же одернула и сжала ладони в замок на коленях.

– А что? – Миша обхватил меня ладонью за шею сзади и потянул на себя, почти сталкивая наши лица, – ты же не просто так с ним встречалась? – зашипел он в самые губы, – Лавров явно имеет на тебя свои виды. Пялится, сука, украшения свои на тебя навешивает. Любит трахать молоденьких.

– Только не меня, – От мысли, что Миша может посчитать, что между мной и Лавровым есть что-то интимное, меня корежило, – мы родственники.

Он замер не мигая, пальцы на шее ослабили хват.

– Насколько близкие? – раздалось вкрадчиво.

– Первой линии, – я запнулась.

– Ты Юрьевна, – он удивленно вскинул бровь и немного отклонился, – первой линии. Ты так хочешь сказать, что он твой отец?

– Да, – выдохнула и нервно усмехнулась. Провела ладонями по рукам и шее, ощущая, как за эти пару минут я вся взмокла. Умеет Миша.

– Не понимаю, я твое дело читал, – Миша отступил на шаг и спрятал руки в карманы пальто. Его лицо опять становится хмурым и настороженным, – отец не известен. Ты жила только с матерью. Лавров что, не заботился о собственном ребенке?

– Он не знал, – устало перевожу дыхание и спрыгиваю сама со столешницы, – они с мамой плохо расстались и о ребенке она ему не сказала.

– Насколько плохо?

– Он дал ей денег на аборт, – я беспомощно развела руки.

– Черт, – Миша протянул ко мне руки и очень осторожно прижал к себе, позволяя окунуться в его запах и напитаться его теплом. Я прижалась щекой к Мишиной груди, ощущая биение сердца и затихла. Казалось, в его объятьях я могу пережить любые шторма своей жизни. Просто вот так, ощущая любовь и поддержку, исходящую от него. Именно этого мне всегда и не хватало в детстве. Это я искала в любом парне, с которым встречалась. Мишины ладони погладили мою сгорбленную спину и горячие губы дотянулись до моего виска, – и что он хочет сейчас? – спросил он уже совсем мягким голосом.

– Попробовать общаться, – я слабо улыбнулась.

– Ясно, а ты хочешь?

– Да. Сколько уже можно ненавидеть его? Двадцать четыре года прошло.

– Двадцать четыре, Лавров все пропустил, – Миша задумчиво покачал головой.

– Да, – я осторожно оттолкнулась от его груди, – Хочешь есть?

– Давай, – Миша стащил со своих плеч пальто и скрылся на пару минуту в прихожей.

– Я это мыть не буду, – кинула ему на разводы по полу, когда Миша вернулся, – сами убирайте за собой, ваше доминантское высочество.