Хозяин моих желаний

Каждый человек, который отказывается от меня – идет на хер. Недоделанный папаша, который хотел избавиться от меня еще до рождения. Коля, Лена, Вадим, Миша. Все нахер!

Сама не осознаю, как изо всей дури бью Мишу по щеке, оставляя на ней царапины от ногтей.

– Руки убери, – толкаю его в грудь и отступаю в метель, пользуясь Мишиным замешательством, – ты меня не получишь, ты понял? Сабочками своими тупыми командовать будешь, а ко мне больше не подходи. Ненавижу.

Разворачиваюсь и бегу вперед не разбирая дороги. Останавливаюсь только тогда, когда Миша остается далеко позади и его больше невозможно различить из-за снега. Все тело в испарине несмотря на ветер и снег, которые беспощадно раздувают полы моего пальто. Провожу ладонями по замерзшим щекам, стираю ледяные слезы и поднимаю лицо к небу. Хочется дышать, сбросить тиски, что сжимают грудь. Взять и забыть последние месяцы, как дурной сон. Вычеркнуть. Начать заново.

Машу рукой, в надежде привлечь хотя бы одно такси, что проносится мимо меня и один из водителей сжаливается. Забираюсь в теплый салон и благодарю его за остановку.

– Такая метель, побоялся что замерзнешь, – усмехается парень, – кто ж в расстегнутом пальто гуляет в феврале?

– Вы правы, – неловко поправляю на себе полы пальто и называю домашний адрес. Машина разворачивается и проносится мимо «Веги», опять царапая меня образом Миши.

Не знаю, как я переживу расставание с ним и не сломаюсь…

Глава 29

Рыдать можно очень долго и со вкусом смакуя подробности собственной унылой жизни, где я никому не нужная и не достойная счастья и любви глупая дура. Но бутылка крепленого маминого вина, пара таблеток успокоительного и снотворное сотворили со мной маленькое чудо – вырубили к чертям мое мозг до самого утра.

В глубине души я знала, что у нас с Мишей вот так все закончится. Он не распылялся даже на красивые слова и обещания. Давал только секс, а все остальное я придумывала сама. И сама вкладывала в Мишу качества, которых в нем и в помине нет. А значит и злиться мне остается только на собственную глупость и наивность. Да и зачем я богатому зажравшемуся мужику, которому все приелось, кроме как для экспериментов в постели?

Пробуждение в семь утра было не сладким. Голова гудела, перед глазами никак не спадала пелена тумана, а во рту все пересохло так, что язык ворочался с большим трудом.

Плохое самочувствие хотя бы немного притупляло чувства, спасибо ему за это. Я с трудом сползла с кровати, осознав, что все еще во вчерашней одежде. Чертыхнулась, снимая с себя измятый бежевый костюм и поползла в ванную. Под прохладным душем простояла час, уткнувшись лбом в прохладную кафельную стену и глотая хлорированную воду, что стекала по волосам и лицу. Не вкусно, наверняка вредно, но вообще до лампочки. Хотелось пить и сдохнуть. Мишу убить тоже хотелось, но до него я уже не дотянусь.

Завернувшись в халат, пошатываясь, вышла из ванной и направилась в кухню за чашкой кофе и парой таблеток парацетамола. Ненадолго вырубило прямо на стуле, но придя в себя, поняла, что это было к лучшем. Голову немного отпустило.

Часы показали начало первого урока в школе, телефон на столе начал разрываться от сообщений и звонков. Потеряли училку. Плохую. Безответственную. Служащую отвратительным примером.

Надо увольняться.

Обреченно подняла трубку на третьем звонке, выслушала о себе много хорошего, со всем согласилась и поставила в известность, что через два часа приду писать заявление по собственному желанию.

И да, свинское поведение с моей стороны, но сил быть эффективной, ответственной и со всех сторон ровненькой у меня нет. Последние несколько месяцев совсем подкосили. Расставание с Колей, потом чертов Новый год. Лена с ее подставой, Вадим со своей. Все это, я бы, наверное, кое как пережила и забыла в конце концов. Но Миша добил.

Изо всех сил пытаюсь не дать себе озлобиться на судьбу, что размазала меня как муху по лобовому стеклу, но сил держаться просто нет. А делиться с окружающими вот этим эмоциональным дерьмом, что внутри меня неправильно, особенно с детьми. Им нужен адекватный человек, который будет сосредоточен на процессе подготовки к экзаменам, способный увлечь предметом, создать вокруг себя благоприятный для учебы климат. Я больше ничего отдать не могу. Внутри выжженная земля и пепел.

Оделась в черный строгий костюм, наложила плотный слой тональника и только после этого отправилась в школу.

Сложно адекватно воспринимать действительность вокруг, когда внутри ад. Дети бегают, улыбаются, некоторые подходят и пытаются завести разговор, чтобы узнать, не заболела ли я. Чувствуют, видят, что мне плохо. Детей фальшивой улыбкой не обмануть.

А я смотрю на них таких беззаботных и пытаюсь держаться изо всех сил. Предательская слабость бьет тело, заставляя руки дрожать, дышать сложно от стянувшего грудь обруча боли. В голове шум. Мысли разъезжаются, их сложно собирать в предложения. Все силы уходят только на то, чтобы не плакать.