Хозяин моих желаний

Тут пусто и тихо. Из стеклянных окон естественно красивый вид на город. В сумочке раздается тихая вибрация телефона и, порывшись в ней, я его вытаскиваю.

Мама.

Прямо как чувствует.

– Привет, мам, – прижимаю трубку к уху и верчу в пальцах незажжённую сигарету, – соскучилась?

– Еще как, Снежа, – ее голос спокойный и веселый, – Тома пирогов напекла. Просила передать, что в гости очень ждем. И я жду.

– Я тоже скучаю, – мой голос дрогнул, – очень и приеду сразу, как получится.

– Мы ждем. Всегда. Ты же знаешь.

– Да, мам.

– Как ты, Снежок?  Рассталась с Мишей? – она напряженно замирает в ожидании.

– Да, без проблем, – криво усмехаюсь себе в отражении окна.

В трубке слышится вздох облегчения.

– А то, что я тебе прислала, – осторожно продолжает она, – уже и не понадобится ведь?

Жалеет, что имя отца сказала. Я это чувствую.

– Нет, мам, – успокаиваю я ее, – это не важно. Ты же меня знаешь, я в прошлом рыться не хочу.

– И слава богу, – она веселеет, – не стоило мне настаивать.

– Все хорошо, я тебя люблю.

– Я тебя тоже, Снежа. Ты сейчас на работе? Как тебе в новом коллективе? – Переводит мама тему.

– На переговорах, – вытаскиваю из сумочки зажигалку и щелкаю.

– Ого, ты у меня молодец, я знаю. И не зря столько училась, пригодилось же.

– Да… мам, пойду.

– Ой, конечно, не отвлекаю, – щебечет она уже весело, значит получилось ее успокоить.

– Наберу вечером. Не переживай за меня, мам. Люблю тебя.

– И я тебя, Снежок, ждем в гости. Пока.

– Пока, – нажимаю отбой и прячу телефон в сумочке. Щелкаю зажигалкой пару раз, но та дает осечку, – вот же черт, – бурчу себе под нос.

– Не против, если я составлю вам компанию? – от его голоса по позвоночнику пробежал холодок.

Глава 41

Взглянула в отражение окна и за своей спиной заметила вплотную приблизившегося Лаврова. Он оказался на полголовы выше меня, хотя я была на каблуках. Молча обернулась.

Лавров сделал пару шагов, обогнув меня и приблизившись к окну. Он оперся о него плечом и вытащил из кармана зажигалку и пачку сигарет.

– Дурная привычка, – протянул зажигалку ближе ко мне и огонек вспыхнул. Отмерев, я слегка заторможено поднесла к нему кончик своей сигареты и затянулась, – не многие сейчас ей подвержены, – Лавров безразлично скользнул взглядом по пустой курилке.

– Все давно перешли на айкос, – я затянулась глубоко, пытаясь унять внутреннюю дрожь, которая все нарастала внутри. Вот он. Рядом. Человек, которого я все детство так жаждала увидеть и узнать. Тот, кто был нужен в тяжелые времена, когда мать пропадала на работе сутками, а я тихонько ждала ее дома, пытаясь в свои шесть лет приготовить обед, чтобы ее порадовать. И в хорошие времена, когда все у нас было, но чего-то важного так не хватало. Владелец заводов и пароходов, умный, богатый, чужой мне человек.

– А вы, почему нет? – зажигалка щёлкнула еще раз и Лавров прикурил. Его пальцы в отличие от моих не подрагивают. А подрагивают ли они у таких как он вообще, вот вопрос?

– Опять закурила после большого перерыва, – бросаю на него любопытный взгляд, ничего не могу с собой поделать. Что ни говори – плоть от плоти, – пока наслаждаюсь, а думать про айкос начну, когда решу бросить.

Лавров стряхнул пепел в стеклянную пепельницу, что стояла на подставке между нами и прищурился. Его взгляд, не прячась, оценил меня с пяток до кончиков волос и опять вернулся в глаза. Я затянулась.

У его интереса два варианта. Либо мужской, либо …

Первый. Мы с мамой одно лицо и пусть он не помнит ее образ после стольких лет идеально, но забыть ее вообще вряд ли было возможно, слишком яркий типаж – рыжая с косой до пояса, огромные зеленые глаза, тонкая идеальная кожа с россыпью веснушек на носу. И улыбка – добрая, открытая, манящая. Видела мамины старые фото и понять не могу, как от нее такой можно было отказаться.  Я могла ему понравиться просто потому, что напоминаю ее.

Второй. Лавров определил сходство, прикинул мой возраст и в нем закрались сомнения, что аборт был сделан.

В первом случае он может лишь намекнуть на симпатию и я его осеку, пусть даже и прикрывшись Демидом для верности. А вот второй вариант нежелателен в принципе, мне бы хотелось, чтобы все осталось как есть. На деньги я его не претендую, смогу заработать и сама, а большего он мне дать не может, потому что в любви и поддержке отца я уже не нуждаюсь.

– Прекрасно вас понимаю, сам бросал трижды, – на его лице мелькнула задумчивая улыбка, – и каждый раз был уверен, что навсегда. А потом раз, – Лавров медленно затянулся, глядя мне в глаза и выпустил две струи сизого дыма через нос,  – и ты снова на игле.

– Глупая уверенность, что уже научен и еще раз точно не поведешься, – я переступила с ноги на ногу и тоже прижалась к окну плечом напротив Лаврова. Странное ощущение, стоять вот так напротив и разговаривать с ним очень комфортно. Нет отторжения, только неуемное любопытство, – на эмоциях берешь одну, потом вторую и оказалось, что уже завяз.