«Хозяин морей» и битва за Америку

Адмиралтейство требовало от него решительных действий. В письме от 19 марта Их светлости лорды призвали адмирала использовать любые средства в целях уничтожения вражеской эскадры. Они приняли меры, чтобы обеспечить лорда Гамбье необходимыми материалами и ресурсами: были даны приказы подготовить 12 транспортных судов, которые будут использованы в качестве зажигательных кораблей, и 5 судов, несущих бомбы. Уильям Контрив — изобретатель ракет, которые уже применялись для бомбардировки Копенгагена и различных французских объектов, — получил приказ прибыть в район проведения операции на транспортном судне, несущем ракеты и морские артиллерийские орудия. Он должен был осуществлять необходимый контроль новейших средств массового уничтожения.

Прочитав письмо Адмиралтейства о приготовлениях к атаке, Гамбье ответил лордам, давая свою оценку ситуации. В этой оценке обращают на себя внимание три обстоятельства: во-первых, адмирал Гамбье явно преувеличивал разрушительную силу пушек, установленных на острове Экс, в то время как Кохрейн знал о плохом состоянии французской артиллерии; во-вторых, адмирал очень боялся посадить корабли на мель; в-третьих, Гамбье считал, что французские корабли в случае опасности смогут легко уйти вверх по реке Шаранта, поскольку им помогут тот же ветер и тот же прилив, которые будут способствовать движению зажигательных судов. Кохрейн знал, что убежать французы не смогут. Таким образом, адмирал и капитан имели разные взгляды на условия проведения операции. Очевидно, что Гамбье не был столь же внимательным разведчиком, как Кохрейн.

Лодка встала вдоль борта линейного корабля Каледония, и Томас Кохрейн ступил на борт одного из крупнейших судов парусного флота. Лорд Гамбье встретил его с величайшей любезностью и вниманием. Столь же вежливыми были контр-адмирал Стопфорд — заместитель Гамбье и капитан Каледонии

сэр Гарри Нил. Другие офицеры держались менее приветливо.

Кохрейн передал лорду Гамбье письмо Адмиралтейства, подтверждавшее полномочия молодого капитана на все время проведения операции. Срок действия этих полномочий не был ограничен. Общее командование операцией было возложено на лорда Гамбье. Адмирал был проинформирован о том, что 12 зажигательных судов уже готовы. Неблагоприятные ветры мешали началу плавания, и суда стояли на якорной стоянке в Даунсе. Там же находился мистер Контрив с его ракетами.

Адмирал Гамбье ничего не сказал Кохрейну о своих сомнениях относительно успеха операции. Между тем другие офицеры узнали о приказах Адмиралтейства. Начались осложнения, которые Кохрейн давно предвидел.

Роль лидера всех недовольных играл контр-адмирал сэр Элиаб Харви — легендарный капитан линейного корабля Тemeraire в Трафальгарском сражении. В ходе битвы Харви и его команда выдержали одновременную атаку абордажных команд французского и испанского кораблей, опрокинули врага и захватили оба судна. Элиаб Харви считал себя наследником традиций адмирала Нельсона, священных для каждого британского моряка. Он знал о подвигах Кохрейна и уважал его лично, но выразил резкое несогласие с утвержденным распределением ролей.

Харви явился на борт Каледонии

и заявил адмиралу Гамбье, что он готов на крайние меры: если его обойдут и лорд Кохрейн или другой младший офицер будут командовать атакой зажигательных судов, то он немедленно спустит флаг и подаст в отставку. Гамбье объяснил Харви, что он получил прямые приказы Адмиралтейства о назначении Кохрейна и не может их ослушаться. В ответ Харви разразился гневной тирадой, громко обвиняя командующего адмирала. Оказывается, будучи членом правления Адмиралтейства, адмирал Гамбье не признал заслуг Харви в Трафальгарском сражении и никак их не вознаградил. Обиженный заявил, что Гамбье написал в Адмиралтейство и рекомендовал младшего офицера для проведения запланированной атаки французских судов, обойдя тем самым более достойного человека.

Исчерпав набор обвинений, Харви покинул большую каюту корабля и спустился в капитанскую каюту, где застал сэра Гарри Нила и Томаса Кохрейна за беседой. Он пожал руку Кохрейну и сказал, что был бы счастлив увидеть его по любому другому случаю, но не теперь. Он повторил, что назначение Кохрейна исполнителем операции само по себе оскорбительно и он, Харви, намерен спустить свой флаг немедленно по завершении дела.

Кохрейн рассказал Элиабу Харви об обстоятельствах своего назначения и подчеркнул, что не хотел играть никакую роль в будущей операции. В ответ Харви заявил, что Гамбье не способен командовать флотом. Вместо того чтобы послать шлюпки для проведения замеров водных глубин и определить точное место расположения защитного заграждения противника, он проводил собрания моряков ради собственного удовольствия.

Видя, что религиозность адмирала Гамбье более всего раздражает Харви, Кохрейн заявил: «Я не ханжа и не лицемерный методист. Я не пою псалмов, я не обманываю пожилых женщин…»[56]