Читаем «Хозяин морей» и битва за Америку полностью

В июле 1823 года он отправился в Грецию на борту корабля Геркулес. Нелегко было выбрать место высадки в Греции и решить, в союзе с какой партией бороться за свободу. Проведя некоторое время на острове Кефалиния, лорд Байрон устремился в Миссолунги. Он тратил личные средства на организацию предприятия и выплату жалованья наемникам. Байрон испытывал постоянное внутреннее противоречие между поэтом-философом и человеком действия, но так и не предпринял конкретного действия. Однажды он промок под дождем во время прогулки. Поэт заболел и вскоре умер, несмотря на усилия докторов. Смерть лорда Байрона потрясла современников и вызвала новую волну сочувствия делу освобождения греческого народа.

Борьба за независимость Греции знала свои подъемы и спады и сопровождалась чудовищными актами насилия и жестокости с обеих сторон. Турки отстаивали территориальную целостность своей империи и получили подкрепления из Египта. Это был флот под командованием паши Ибрагима. Греки постепенно теряли свои позиции на полуострове Пелопоннес, и под угрозой оказался город Афины.

Члены Греческого комитета в Лондоне настойчиво просили Кохрейна принять командование флотом и помочь грекам. Формальное приглашение он получил от Греческой национальной ассамблеи.

Кохрейн назначил высокую цену за свои услуги. Он потребовал 57 000 фунтов стерлингов, из которых 37 000 фунтов следовало выплатить в качестве аванса, а остаток — когда Греция будет освобождена. Он хотел командовать военным флотом, составленным из пароходов. Было согласовано, что шесть пароходов будет построено в Англии. В США был размещен заказ на два тяжелых парусных фрегата.

Поставив предприятие в зависимость от строительства судов, Кохрейн не хотел ехать в Грецию без них. В то же время в Англии он мог быть наказан за службу другим государствам. Кохрейн отплыл в Булонь, где к нему присоединились жена и дети — Лиззи и годовалый Артур. Два старших сына — Том и Горацио — учились в школе.

Кохрейн и его семья прожили во Франции шесть недель и вынуждены были покинуть страну, поскольку бывшему командующему чилийским флотом угрожало судебное преследование за захват французского брига в Тихом океане. В декабре 1825 года Кохрейны приехали в Брюссель.

Ожидание было долгим и томительным. К счастью, Греческий комитет обеспечил Кохрейна шхуной Уникорн, чтобы он мог свободно передвигаться.

В 1826 году турки взяли Афины. Патриоты продолжали удерживать лишь Акрополь — скалистый холм с пологой вершиной, и некоторые местные жители нашли убежище среди развалин древнего Парфенона и близлежащих храмов. Отряд защитников возглавлял храбрый ветеран — французский полковник Шарль Фавье.

В марте 1827 года Кохрейн прибыл в Грецию, имея в своем распоряжении шхуну Уникорн

и бриг Sauveur. Военный флот состоял из трех судов — парохода, построенного в Америке 60-пушечного фрегата Хеллас и маленького корвета. План создания флота был провален, но Кохрейн не унывал. Прибытие прославленного и авторитетного вождя в Грецию имело огромное значение для объединения патриотов. Споры между партиями приутихли, и все думали об общем деле освобождения страны.

В апреле на встрече политических лидеров Греции графа Каподистрия — бывшего министра иностранных дел Российской империи — избрали президентом Национальной ассамблеи. Были приняты решения о назначении сэра Ричарда Чёрча главнокомандующим греческой армией и Томаса Кохрейна — командующим адмиралом греческого флота.

Силы патриотов были сконцентрированы в районе гавани, расположенной в нескольких милях к юго-западу от Афин. Мужественные защитники Акрополя продолжали сопротивление, но их запасы провизии таяли. Воины греческой армии видели Акрополь издали, но не могли свободно к нему приблизиться — подход был блокирован турками, занимавшими монастырь. Общая численность осаждавшей Акрополь турецкой армии составляла 7000 солдат.

Кохрейн был флотоводцем, однако он принимал участие в наземных операциях. Адмирал выпустил серию прокламаций, слова которых шли к сердцу греков и возбуждали чувства любви к родине. Он цитировал Демосфена и призывал патриотов подняться против общего врага. Был изготовлен греческий флаг, идея которого принадлежала Кохрейну. Он назначил награду в 1000 долларов храбрецу, который водрузит это знамя на вершине Акрополя.

24 апреля отряд морских пехотинцев и тысяча солдат совершили высадку на берегу, откуда можно было атаковать монастырь. На следующий день Кохрейн обеспечил высадку еще тридцати человек. Турки наблюдали за движениями неприятеля и решились на контратаку. Они покинули монастырь и стали спускаться вниз по склону холма. Кохрейн понял, что настал решительный момент. Он обратился к воинам с пламенным призывом и возглавил атаку, держа в руках телескоп. Вдохновленные отвагой командира, греки с криками устремились вперед. Они наступали по всей линии и обратили турок в бегство. Триста солдат неприятеля нашли убежище в монастыре, остальные устремились в сторону Афин.

Перейти на страницу:

Все книги серии History Files

Тайны древних миграций
Тайны древних миграций

Коренных народов не существует! Кроме некоторых океанских островов, нигде на Земле не осталось народов, некогда первыми пришедших на ту или иную территорию. На протяжении десятков тысяч лет этнический состав любой территории Земли неоднократно менялся под воздействием миграций.Вся этногеография Земли создавалась миграциями. Любой разговор о «коренном народе» — антиисторическая политическая спекуляция, питающая агрессивный этнонационализм. Таков главный вывод, к которому приходит автор, изучив историю человеческих миграций.Не везде взаимодействие между мигрантами и ранее пришедшими приводило к конфликту. Чаще всего древние люди умели наладить мирное сожительство, приводившее к плодотворному культурному синтезу. Насильственное вытеснение народов, этнические чистки — примета Нового и Новейшего времени, мирового господства западной цивилизации. Этой цивилизации, ныне провозгласившей «толерантность» одним из своих принципов, следовало бы поучиться у древних народов искусству мирного сосуществования культур.Автор популярно излагает и сравнивает научные теории заселения разных континентов Земли, возникновения современных языков, цивилизации, ранних этапов истории индоевропейской языковой семьи, славян и Руси.

Ярослав Александрович Бутаков

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Нордические олимпийцы
Нордические олимпийцы

«О спорт, ты — мир!» Этот легендарный лозунг мог обрести в Третьем рейхе совершенно иное прочтение. Национал-социалистическая Германия по праву могла считаться одной из самых спортивных держав мира. Но дело было отнюдь не в том, чтобы создать совершенного и гармонично развитого человека. Руководство Третьего рейха нуждалось в закаленной молодежи, которой предстояло стать солдатами, направленными на завоевание мира. Однако у спорта могли быть и другие предназначения. Вне всякого сомнения, самым важным спортивным событием 30-х годов стали Олимпиады 1936 года (зимняя и летняя), которые проходили на территории Германии. В книге историка Андрея Васильченко рассказывается о том, как спорт, олимпийское движение переплелись с политикой и тайной дипломатией. И, конечно же, в центре этого повествования оказалась Берлинская Олимпиада 1936 года.

Андрей Вячеславович Васильченко

Боевые искусства, спорт / История / Спорт / Дом и досуг / Образование и наука
Мистическая Прага
Мистическая Прага

Книга Генри Каррингтона Болтона — одного из ведущих специалистов по средневековой метафизике и тайным наукам — ярко повествует об истории печально известного богемского императора Рудольфа II, покровителя алхимиков, астрологов и магов, раскрывая факты, обыкновенно замалчиваемые академической наукой. Тайны великого магистерия и зловещие сакральные артефакты, превращение ничего не стоящих металлов в серебро и золото, исцеление всех болезней и вечная жизнь — обо всем этом и многом другом автор рассказывает со знанием дела и неподражаемой иронией, то и дело вкрапляя в текст то стихи Шекспира, то цитаты из давно забытых оккультных трактатов.Мы узнаем о жизни и работе известнейших ученых и магов средневековья: Тихо Браге, Иоганна Кеплера, Михаила Майсра, Парацельса и, конечно же, величайшего английского алхимика Джона Ди и его демонического помощника — медиума Эдварда Келли. Алхимики и маги того времени без остатка посвящали свои жизни поискам Философского Камня и неустанно экспериментировали в надежде получить драгоценную тинктуру, совершив благодаря этому множество потрясающих открытий, которые сегодня вспоминают в связи с совсем иными именами, забыв первооткрывателей.Книга будет интересна как широкому кругу читателей, так и специалистам, которые найдут в ней множество интересных фактов и оригинальных гипотез. На русском языке выходит впервые.

Генри Каррингтон Болтон

Эзотерика, эзотерическая литература

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии