Хозяин Перекрестков. Книга 2. Апокалипсис

Наши лица почти соприкасались, я продолжала вглядываться в такие близкие для меня черты. Волосы отливающие темным золотом. Холодные глаза, кажущиеся сейчас черными. Он не делал больше никаких движений в мою сторону. И так же как я, искал что то в моем взоре.

Просунув руку между нами, я коснулась кончиками пальцев его носа и губ. Потянулась лицом к нему. Совсем легким касанием губ, поцеловала. Отстранилась. Понаблюдав за реакцией, я будто ждала разрешения. Снова поцеловала. Теплые, твердые губы ответили. Ни жестко и не мягко. Он сам ждал, когда я позволю больше. Обхватив его шею, сама углубила поцелуй, позволяя своему дыханию снова оборваться. Я дала ему возможность уничтожить все мои мысли и сама отдалась волнующей до трепета слабости.

Артемий завел мои руки за голову, стиснув запястья. Дрожь мгновенно прошлась по коже, впитавшись в каждую клеточку тела и сознания. Прикрыв веки сильнее улавливала ощущения. Казалось его действия отдавали ненасытностью. В этом я чувствовала свою слабость Приятною, поглощающую до трепетания слабость.

Он подхватив мои ноги под коленками, приподнял. Поддавшись импульсам, я сжала простынь до побелевших костяшек. Чувствовала наполненность и пьянящую дрожь от каждого движения. Воздух пропитался духотой. Взбудоражено впитывала в себя каждое жадное движение, отдающее голодом.

Наклонившись Артемий целовал и мой разум воспринимал каждое пронизывающее касание губ как отметины.

Внизу живота опалило трепетом. Он наблюдал за мной, я не открывая век, остро ощущала взгляд на лице. Смотрел за моей реакцией. Всматривался в то, как я кусала губы и стонала.

От растущего напряжения из – за резких и глубоких движений, я потерялась. Сознание притупилось до полной пустоты и вдруг стало безразлично все кроме осязаемых рефлексов внутри меня и жара прикосновений.

В низу живота напряжение приближалось к своему окончательному пику, когда он просунув ладонь под мою спину – подхватил, насаживая меня на себя с новой силой.

Соски обнаженной груди соприкоснулись с раскаленным торсом. Бушующая во мне лава ощущений, от более острого и сильного проникновения – вспыхнула огнем и обрушилась на меня. Все мое тело сильно задрожало. Невольно, с искрами в глазах вцепилась Артемию в спину, оставляя царапины. Разомкнув губы не понимала, кричала я или нет.

На несколько мгновений я перестала существовать. Отдаленно еще чувствовала движения Артемия во мне и прожигающие до вздрагивания губы на чувствительной коже шеи.

Потом я просто обмякла в его руках.

Мы долго не засыпали. Просто разговаривали. Я обняв подушку улеглась на живот и спросила:

– Ты читал мои мысли раньше?

– Немного и только в начале. – К моему удивлению признался Артемий.

Заметив как я недовольно сдвинула брови от того, что он имел наглость копаться в моей голове – Артемий перевернул меня на спину и нависая сверху, опалил дыханием. На мои очередные возмущения, он развел коленом мои ноги.

– Эй…– На выдохе, попыталась запротестовать я, но не смогла больше ничего произнести.

Почувствовав возбужденную плоть, растаяла от приятных покалываний. Сама прильнула к нему. Отдаваясь, на этот раз неторопливым и тягуче приятным движениям.

26. Разборки на районе

Не хотелось признавать, но я была рада тому, что мы остались с ночевкой. Уткнувшись носом в Артемия, погрузилась в крепкий сон.

Недолгий.

Проснулась, подскочив на кровати от глухого удара по двери комнаты. Ее едва не снесли с петель ударом ноги. Захар ввалился в проем, весь взмокший. Быстро переведя дух, он с ходу ошарашил нас новостью:

– Голопяткин стягивает силы к убежищу!

Я аж с кровати свалилась, успев ухватить за край одеяло и укутаться в него, оставив Артемия без укрытия. На наших лицах замерла пауза.

Захар тараторил без остановки:

– Мы с пампушкой выбрались на разведку за черту и увидели их. Едва ноги унесли. Это такой пиздец…такой…

–Сколько у нас времени? – Артемий спокойно одел штаны.

Запыхавшийся Захар только и успел открыть рот, но за него все сказала резанувшая по ушным перепонкам сирена.

– Похоже ни сколько. – Выкрикнула я, повернувшись к окну.

Пустые и безжизненные кварталы ведущие к зоне выживших менялись. В начале мне сложно было понять и уловить происходящее и более подробно узреть изменения. Но чем больше я сосредотачивалась, тем сильнее я чувствовала взмокшую спину и острее слышала барабанную дробь своего пульса.

Плотный, пропитанный чернотой туман стягивался со всех концов города к убежищу. Плескаясь волной дымка заполняла уличные проемы, охватывая в кольцо баррикады.

В клубах тумана вырисовывалась фигуры. Разные, мрачные и страшные. Огоньками вспыхивали их зловещие глаза, выводя мою тревожность на новый уровень.

Захар подскочив к окну, ошарашенно промолвил:

– Ой пиздец то какой. Сверху этот кошмар еще кошмаристее. – Захар вцепившись себе в волосы, быстро заметался по комнате. – Темный отец, придумай что-нибудь!

– Нечего тут думать.– Холодно отрезал Артемий. – Уходим.