Хозяин Поместья

Нахожу Свету в теплице. Она дает мне распоряжение помочь. Вежливо! В отличие от некоторых! Я с удовольствием соглашаюсь. Мы мило беседуем, она рассказывает мне про растения. Я никогда не увлекалась садоводством, так что ее уроки очень увлекают. Копание в земле успокаивает, и я забываю о недавних переживаниях.

– Свет…

– Чаго, золотко?

– А когда Константин Альбертович собирается уезжать? – Придаю голосу непринужденность, хотя внутри распирает от любопытства.

– Ой, ты б еще спросила, когда мы полетим на Марс! Он передо мной не отчитывается. Хочешь узнать, спроси его сама, раз интересно. А чаго?

– Да так, просто хотела уточнить.

– Тебе зарплата может нужна? Дак ты не стесняйся, все свои.

– Нет, нет, что вы. Я же здесь всего два дня работаю.

– Ну, бытовые потребности никто не отменял. Я ведь видела с каким рюкзачком ты приехала. Туда максимум две футболки да зубная щетка поместится.

– Мне пока что всего хватает.

– У тебя ведь что-то случилось на родной земле, золотко? – Осторожно спрашивает Света.

– Можно сказать и так.

– С родителями поругалась? – Я грустно хмыкаю. Ага, если бы.

– Я из детского дома, Свет. – Она аж подрыгивает на месте, чуть не падая в клумбу.

– Божечки! Я ведь и не знала! Ты чаго не говорила то?

– А зачем? Да и вы не прашивали. Я не очень люблю при первой встрече ставить людей в тупик такими заявлениями. – Я искренне улыбаюсь ее порыву. Хорошая все-таки женщина. Божий одуванчик.

– Бедненькая ты моя! – Она подходит, кряхтя поднимаясь с корячек, и обнимает меня, прижимая к своей большой груди.

– Да все хорошо, Свет. Что вы так расчувствовались?

– Солнце ты мое! Цветочек! Жалко тебя! – Она гладит меня по спине, измазывая в земле с грядок. Мне наплевать на эту мелочь. Так приятно и уютно в ее объятьях.

– И сколько ты там прожила, Анечка?

– Мне сказали, что с трех лет. Попала туда после того, как скончалась моя мать.

– Ты небось и не помнишь ее совсем?

– Почти нет. Остались только смутные воспоминания, но их могло нарисовать и мое воображение, так что точно утверждать не могу.

– И некому было тебя забрать?

– Как мне известно, больше родных я не имею.

– Ужас какой! И совсем никто не приютил бедного ребенка! Изверги! – Света усиленно поглаживает мои плечи и согревает теплом своего тела.

– А у вас нет детей? – Неожиданно для самой себя я задаю вопрос.

– Нет. Бог нам с мужем не послал.

– А…

– Взять из детдома? – Света опережает меня, не давая закончить предложение.

– Да. – Я робко отвечаю. Все-таки тема щепетильная.

– Думали. Хотели. В нашем небольшом поселке негде было. Да и ребенок – не собачка. Нужно встречаться, общаться, привыкать для начала. Мы все откладывали это в долгий ящик. А потом… Муж мой умер неожиданно. Сердце. Я перестала и мечтать о малыше после этого. Куда мне, одинокой старухе? – Ее грудь начинает вздрагивать и появляются всхлипы.

– Мне кажется, вы бы были прекрасной мамой. – Через паузу говорю я.

– Спасибо, золотко. Хватит этих разговоров, не зачем бередить старые раны. Я уже смирилась с участью одинокой старушки и хранительницы поместья. – Пытается храбриться моя собеседница, но я чувствую горечь в словах. Улыбка через боль и острые воспоминания, которые каждый раз вонзаются в сердце ножом. Знакомо, у меня почти также.