Хозяин с перцем

Вечером Громов приезжал голодным. Только интересовала его совсем не еда. Начиная сбрасывать одежду еще в гостиной, мы предавались любви... Что уж там, где получится. Если встреча проходила в гостиной, то в гостиной. На кухне так на кухне. Как сегодня, например.

У Громова случилась неоднозначная реакция на приготовление мной панакоты. Стоит ли говорить, что доминант придумал очередную забаву? я оказалась лежать на кухонном островке, руки и ноги связаны черным нейлоновым шнурком. Или веревкой. Какая разница, что это было? Виктор искусно обвивал мои запястья, создавая ровные аккуратные петли, зафиксировал, чтобы я не смогла сбежать (хотя я и не подумала бы). А потом…

Ммм.

Закрываю глаза, и снова чувствую каждую пережитую секунду. Как Громов берет стакан с незастывшей панакотой и медленно выливает на меня. Сантиметр за сантиметром, продвигается от моих бедер вверх — лобок, чуть больше нежного крема в районе пупка, на грудь, выписывая ванильными каплями круги вокруг сосков. На шею. На губы.

И с губ Виктор начал слизывать свой десерт.

Разве удивительно, что после всего, мы оказались в моем душе, чтобы смыть с себя остатки сладкого.

Виктор растирал гель по моему телу. И я чувствовала, как его возбужденный член касается моей спины.

Этот человек совершенно ненасытен.

И я не собираюсь жаловаться. На такое грех жаловаться!

После такого длительного воздержания, затяжной секс-марафон только радовал. Сессии знатно разжигали аппетит. Так что после мы не остановились. Ни разу.

Да и потом, удивительно, но сессий было намного меньше, чем обычного секса. Я думала, что бдсмщики по-другому не могут. Или не "не могут", а как-то… Не знаю. Просто... если их возбуждает что-то определенное, то просто так не получится.

Ни фига.

Виктор не только мог, но и хотел. На диване, на кровати, на столе, в кресле. На полу.

В душе. В котором мы уже отмокаем минут двадцать.

И, кстати, кажется, никуда не собираемся выходить. Виктора я уже успела немного изучить. Если напряженный член скользил по моей влажной коже, то стоит ему оказаться между моих ног — и нас ждет новый «забег», который я ожидаю с трепетом.

- Оля..., - новый поцелуй, на этот раз в шею, и я плотнее свожу бедра, чтобы зажать каменный стояк Громова. Мыльная вода — и член идеально скользит в образовавшемся укрытии.

И Виктор тихо вздыхает.

- У тебя очень красивая спина, - твердым движением, Громов провел рукой вдоль позвоночника. Голос мужчины низко рокочет, а я таю.

- Только спина? - удивительно, насколько настроение становится игривым, если оставить на любимой кухне бардак, который в жизни никому не позволяла устраивать.

Чуть прогнулась, дразня Виктора. Долой все комплексы! Когда у мужчины на тебя стоит от одной мысли о предстоящей близости, перестаешь думать, что у тебя где-то что-то не так.

- Оля, - предупреждающе протянул мужчина,

- Да, Виктор Олегович? - невинно улыбнулась, развернувшись к моему партнеру лицом. Ладони опустила на широкую грудь с небольшим треугольником слегка кудрявых волос.

- Иди ко мне, - мужчина подхватил меня на руки и прижал к стене.

Еще один момент, которым можно восхищаться практически бесконечно.

Руки Виктора.

Достаточно сильные, чтобы удерживать меня на весу и направлять мои бедра. Мужчина медленно опускал меня на свой член, позволяя привыкнуть к своему немалому размеру. Вверх, вниз, вверх. Без спешки, позволяя насладиться тем, как твердый стояк растягивает меня изнутри. Ощущения классные. Пальцы на ногах подрагивают, дрожь пробивает насквозь. Капли теплой воды падают на лицо, согревают тело. А Виктор — душу.

Громов — это нечто. Он умел любить медленно, нежно, растягивая удовольствие на час-другой. Мог быть пылким и страстным, иногда на грани жестокости, и в эти моменты мы достигали оргазма одновременно и быстро, и только для того, чтобы через пять минут передышки продолжить вновь. Виктор мог быть разным. Нежные и едва ощутимые прикосновения губ вмиг сменялись требовательными терзаниями, укусами, жадными засосами.

«Со мной явно что-то не так», - один раз признался Громов, поглаживая след на моей шее от его страстного поцелуя, - «Но как же мне нравится видеть эти синяки...»

И сейчас Виктор целовал так, что наутро останутся отметины. Словно он хотел, чтобы все окружающие видели — я занята.

- Боже… - вздохнула я с очередным толчком, который пронзил, словно удар молнии. По нервам прошел разряд тока, и я оголодавшей львицей вцепилась в плечи Виктора ногтями, а ногами притянула мужчину к себе.

Нежности на сегодня для меня достаточно.

Я хочу своего зверя. Своего доминанта. Своего…

- Пойдем в кровать? - Виктор прикусил мою губу и немного оттянул.

Ммм, кровать!

Не ответила, но мне и не требовалось. Громов и так все понял. Да и нравилось ему, когда мы оба мокрые выходим из душа, он несет меня на руках, и мы падаем на хлопковые простыни. И в эти моменты мне удается самой руководить происходящим.

Виктор привычно донес меня до кровати, и вышел из меня только тогда, когда принялся падать на спину.

- Обожаю твой смех, - признался мужчина, наслаждаясь моей радостью.