Хозяин Севера

Герман ведь и не скрывал, что именно он и был тем чудовищем, что поймало меня. Я почти умерла там — от боли, ужаса... от всего того, что этот монстр проделывал со мной. Но... несмотря на всё это, несмотря даже на то, что его лицо иногда менялось, превращаясь полностью или частично в морду того чудовища... я всё меньше воспринимала его как это самое чудовище.

Возможно, существовал какой-то мозговой выверт, позволяющий человеку, перенесшему тяжелую ситуацию, сохранить психику...

Но факт оставался фактом — чем дольше я находилась рядом с этим мужчиной, тем меньше думала о нем как о монстре.

Это, блин, ненормально!

Я встала с кровати, чтобы сходить в ванну, умыться.

Мне надо было умыться, надо было стереть все лишние мысли из своей головы. Все эти переживания не помогут мне сбежать — поэтому до поры, до времени лучше пока вообще о много мне думать!

… уже вытирая лицо полотенцем, я вдруг обратила внимание на полотенце у себя в руках. Синее, с золотой вышивкой. Явно очень дорогое.

В моей квартире в Мурманске в стопке хозяйских вещей были точно такие же полотенца... Я в ужасе замерла, поняв, что на самом деле происходит.

Впрочем, об этом честно рассказала моя якобы подруга — когда она признавалась Герману каким образом я оказалась в лесу.

Это было как раз то, о чем я не хотела думать. О чем я была не готова думать. О чем я боялась думать.

О том, как сильно меня использовали.

Я вспомнила ту свою первую неделю в Мурманске... как однажды с удивлением поняла, что вытираюсь не своим, а «хозяйским» полотенцем — близнецом этого, которое сейчас находилось в ванной комнате.

Я тогда всё не могла вспомнить, каким образом чужое полотенце оказалось в ванной, если я туда его не клала... я-то решила, что всё дело в выпитом мной вине. Но, судя по всему, кто-то специально подложил мне полотенце Германа. Не только для того, чтобы на мне был запах хозяина квартиры, но ещё и за тем, чтобы я тоже попривыкла к этому хозяину.

С шумом выдохнув, я посмотрела в зеркало на своё бледное отражение.

— Да, Наталья, попали вы в переплет...

Марианна, когда рассказывала о прошлом, упоминала больше всего запах — но ведь она и рассказывала всё не мне, а Герману, для которого запах — первоочередное.

А вот для меня...

… для меня дело было не только в запахе.

Я почти год прожила в окружении вещей Германа. Казалось бы, всего лишь вещи — такая ерунда. Как много людей сдают квартиры с мебелью, как много людей живут в этих квартирах...

Но редко кто сдаёт жилплощадь сразу во всем скарбом. Я не только пила по утрам кофе, приготовленный в его дорогой кофеварке из чашки, которую он когда-то выбрал. Я ещё слушала его музыку, читала его книги...

А ещё я спала в его кровати, с его подушками и одеялом — и также, как и Герман, не зашторивала окна от полярного дня, предпочитая засыпать так...

Блин, да я почти год жила в квартире Германа — и просто не могла не узнать его, хозяина этой самой квартиры!

«На это и был весь расчет», — цинично усмехнулась я. — «Для одичалого Германа — его запах на тебе, для тебя — узнавание его через место, которое ты уже привыкла считать домом. Хотя и его запах, судя по всему, они для тебя тоже использовали. Для людей ведь запах тоже имеет значение...»

То, что сделали Марианна с Василисой Игнатьевной — зло, безнравственно, бесчеловечно по отношению ко мне.

И дело даже не в том, что меня привели в лес на случку с монстром.

Они ведь очень надеялись, что их способ сработает, и Герман снова обретет возможность быть человеком.

Они меня не к смерти, они меня к жизни с ним подготавливали!

На улице в этот момент стал накрапывать мелкий дождь — погода, как будто жалея, плакала вместо меня. Правда, когда я присмотрелась получше, оказалось, что это не дождь, а все ещё снег... но дело этого не меняло.

Я только сейчас поняла, насколько всё серьёзно.

Якобы добрая бабушка и якобы моя подружка готовили меня не к смерти, а к жизни с монстром.

Да и Герман не отпускал меня не потому, что моё здоровье внушало ему опасения (если это так, то где врач, где какие-нибудь медики!) — нет, вовсе не по этому.

Не желая забивать себе голову теми вещами, которые я не могу сейчас осмыслить, я как-то пропустила мимо своего внимания, что он уже несколько раз назвал меня своей парой и даже женой.

Дура, Наташка... судя по всему, это как раз то будущее, которое меня ожидает. Хочу я этого или нет, но мне придется остаться с Германом.

Я подошла к окну, чтобы отвлечься на пейзажи... но природа сегодня явно была на моей стороне. Она наглядно демонстрировала мне это моё будущее... когда во всем остальном мире уже бушевала весна, здесь земля была все ещё скована холодом и припорошена снегом.

Судя по всему, именно такой и будет моя дальнейшая жизнь, если это можно назвать жизнью... скорее это больше походило на смерть с бесконечным адом в компании монстров.

Потому что он не отпустит меня.