Хозяин видений

Я хотела что-то ответить. Какие-то правильные напутствия или что-то того. Посочувствовать, утешить. Но не успела. Дверь распахнулась, и на пороге возник Марк.

— У охотников отличный слух, — злобно прошипел он, и по спине у меня снова скользнул ледяной ужас. Палач перевел взгляд на Глеба и спросил: — Так, где ты ее прячешь?

Глава 16. Последствия обмена

Время остановилось. Замерло. Застыло, и мы с Глебом застыли в нем, как мухи в янтаре. Злость охотника накатывала волнами и, казалось, вот-вот собьет с ног.

Глеб все же выбрался из кровати. Потянул меня за руку, оттеснил к окну и спрятал за спину, словно мог таким образом защитить. Он не мог. Щупальца охотников не пугают преграды. А я их уже ощущала на своей жиле — цепкие, противные, искрящиеся яростью.

— Ты надоедливая, мелкая зверушка, — произнес Марк прямо мне в лицо. — Носятся с тобой, а ведь ты достойна одного — смерти. И если не мучительной и долгой, в нашем штабе, то быстрой и болезненной. Здесь и сейчас.

— Эй, полегче, — осторожно перебил его Глеб. — Я скажу, где Ника, только успокойся.

Не знаю, блефовал он или нет, возможности проверить не было — Марк, похоже, отпускать меня не собирался. Сверкнул жуткими глазами и ответил:

— Конечно, скажешь. Уж ты-то поедешь на суд. А она, — он ткнул в меня пальцем, будто мало было смертельных щупалец на моей жиле, — сдохнет здесь.

Черт, он серьезно! Не пугает, не блефует. Он же… убьет меня здесь и сейчас.

Ужас, липкий, доводящий до паники, стер все сознательные мысли, оставляя одну — истеричную, громкую и пронзительную. Ее я и озвучила — во весь голос закричала:

— Эрик!

Наверное, кричала я не для того, чтобы он услышал — все равно не успел бы. Есть такие ситуации, когда успеть просто невозможно — они происходят так быстро, что ты и подумать не успеваешь, не то, чтобы дернуться.

Марк рванул мою жилу, живот пронзила дикая боль, в глазах потемнело. Помню громкий всхлип Глеба, сизые стены и расширившиеся глаза охотника. Все, как в тумане. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, словно кто-то невидимый перекрыл мне доступ кислорода.

А потом Марк пошатнулся. Еле заметно. Посмотрел вниз и с диким грохотом рухнул на пол — прямо на отполированный до блеска паркет.

— Твою мать… — тихо выругался Глеб и схватил меня за плечи, словно я тоже собиралась упасть.

Я не собиралась. Вопреки всем законам, стояла и оторопело смотрела на грузное, неподвижное тело Марка.

А потом появились все. Эрик, Влад, Мишель, даже Рита вбежала в комнату — не испугалась охотников, надо же! Кирилл запоздал ровно на две секунды, за ним в проеме двери испуганно мялся Альфред.

Ого, сколько спасителей набежало! А надо ли меня спасать?

Все застыли на местах, словно статуи, и только Мишель осторожно шагнул к Марку, подозрительно при этом на меня покосившись, присел и пощупал у охотника пульс.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он снова поднял глаза.

— Он мертв.

Ощущение абсурда не покидало. Марк мертв? Но… как же? Разве не меня он только что… разве не я должна… Сразу вспомнилось, как Влад убил Бена в Венгене, и я перевела на него вопросительный взгляд? Но Влад на меня не смотрел — он, как и Мишель секунду назад, уставился на мертвого охотника и выглядел ошеломленно.

— Как ты это сделала? — строго спросил древний.

— Я? Я ничего не делала! — В подтверждение своих слов выставила вперед ладони, и с неосознанным удовольствием заметила, как Мишель слегка отпрянул. Да он меня боится! Боится, что я и его тут прикончу. Смету веничком в урну, и никто не вспомнит о грозном смотрителе Липецка. А ведь я могу, да.

— Он мертв, Кастелла. Как ты это объяснишь?

— Это меня тут чуть не убили! Твой охотник. Твой гребаный палач!

— Если не ты, тогда, может, это сделал Глеб?

— Никто его не убивал, — спокойно произнес Эрик, шагнул ко мне и обнял за плечи.

Тепло. Как же тепло и безопасно! Наверное, Эрик правильно сказал: не нужно мне от него отходить. Что-то покушения слишком участились — так мне до лета точно не дотянуть.

— Но если бы я был здесь, прикончил бы его собственноручно, — зло добавил вождь скади и замолчал.

— Объяснись, — сдавленно попросил Мишель.

— Он ведь пытался порвать ее жилу, что тут непонятного? Поэтому и погиб. И любой погибнет, кто попробует.

Влад поднял на нас глаза и почему-то побледнел. А я окончательно запуталась. Да и не хотелось мне в тот момент распутываться — вернуться бы в квартиру с синей спальней, залезть под одеяло и пить успокоительный отвар Люсии, пока не усну или хотя бы не отойду от шока.

— На ее жиле печать Арендрейта, — спокойно сказал Эрик.

Это должно что-то значить? Что еще за печать такая? И когда я успела ею обзавестись? И почему, черт побери, охотник мертв, а я жива, хотя должно быть наоборот?!

— Очень полезное умение для зверя — ставить такую печать, — сквозь зубы процедил Мишель. — Ты делился с ней кеном?

— Да, — невозмутимо ответил Эрик.

— Насколько я знаю, это не поощряется в вашей общности для не венчанных пар.

— С моралью мы как-нибудь разберемся сами.