Хозяин Вселенной

Глава 42. Правильный ответ

– …И всё-таки я очень прошу тебя, Иолла. Не провожай его до корабля. Приметы, конечно, глупость, но…

Изображение Аоры гаснет, не дожидаясь ответа. Ирочка кусает губы.

– Нет, ты слышал?! Навыдумывали себе примет! Мракобесы!

Последнее слово она произносит на чистейшем русском языке.

– Ну ладно, ну что ты… – я зарываюсь носом в её волосы. В ответ она зарывается носом в мои перья на сгибе крыла.

– Ну всё уже, лети!

Транспортный кокон подхватывает меня у самого порога – нет времени, нет времени… Наша жилая башня проваливается вниз вместе со всей планетой, и вот уже острые немигающие глаза звёзд смотрят мне в лицо, нимало не смущаясь ослепительной яркости восходящего за спиной светила. Не беспокойтесь, звёздочки, всё будет хорошо… Всё будет…

И я внезапно ощущаю себя тем, чем и являюсь в этот момент, по сути – снарядом, летящим к своей цели.

Где-то в пространстве раскручивается гигантский невидимый механизм. Бесстрастные мозги суперкомпьютеров вычисляют и сопоставляют. Маленькие юркие роботы, так напоминающие земных мух, уже отправлены в предполагаемые места аномалий с целью наткнуться на охранный барьер ангельской базы. Наткнуться, затем отграничить…

А где-то в толще мёртвого океана, под волнами которого колыхаются пластиковые прозрачные баки с водорослями, приходят в движение циклопические диски Звёздных кораблей «зелёных», медленно всплывают. Океанские воды вспучиваются горбом, и не дожидаясь, пока масса воды вместе с оторванными бачками стечёт с брони, чудовищные машины включают маскировку и косо уходят в небо. Они будут ждать на орбите, приготовившись к гиперпространственному прыжку – древние, но всё ещё очень опасные, как может быть опасен для мирного приморского города старый дредноут времён Первой мировой войны со своими двенадцатидюймовыми орудиями… Они будут ждать сигнала, чтобы в случае чего прийти на помощь своему коллеге, спящему на дне совсем другого океана.

И они придут, если мы сработаем неверно.

А «Последний сон», вероятно, уже перевёл свой кварк-реактор с холостого хода в рабочий режим. Идёт проверка систем… Ему не под силу вести бой один на один с любым из наших звездолётов, но для того, чтобы подавить защиту базы, его мощи хватит вполне. И вся маскировка бесполезна под ядовито-зелёным лучом «всевидящего ока».

И потому сегодня я отправляюсь на Землю не обычным путём – через стационарный телепорт – а на борту нашего «Белого пера». Биан прав, совершенно прав: выследить резидента «зелёных» в его логове и даже сам «Последний сон» – это всё в принципе способны сделать они на пару с Аиной. И даже быстрее, чем я, поскольку они Грезящие. Но контролировать готовые к старту корабли врага на орбите вокруг Оплота они не в состоянии. И потом, должен же я наконец проверить, на что способен Всевидящий на борту боевого звездолёта?

Сегодня решится не просто судьба операции «Сычуань». Сегодня решится, можно ли опираться на мои зыбкие видения при прыжке к Оплоту.

«Внимание, впереди охранная зона!»

«Сам знаю!»

Транспортный кокон без затей вываливает меня в воздух. Ему-то что, он меня предупредил… Однако мне опасаться нечего. Меня пустят.

Впереди уже трепещет, струится воздух. Я лечу прямо в это знойное марево.

«Белое перо», это я».

Я произношу пароль мысленно, не разжимая губ. Этого достаточно. Вообще-то звездолёт вполне способен общаться с экипажем и вслух, и мыслеречью, но первое, что обычно делают командиры боевых звездолётов, – это отключают данные опции. Зачем это делается, я понял в первом же пробном полёте. В бою, длящемся считаные секунды, экипаж и звездолёт составляют единый многоголовый квазиорганизм. Как бы вы отнеслись к тому, что во время сражения боец подробно и обстоятельно объясняет своим рукам и ногам, что именно нужно делать, а ноги-руки в ответ пускаются в пространные рассуждения?

О-оп! Момент перехода я почти не успеваю заметить – лифт-подъёмник «Белого пера» может работать с ускорением двести «же», и весь процесс захвата-втягивания длится доли секунды. Я ещё даже трепыхаю крылышками, уже стоя на полу в «прихожей». Ну или в шлюз-тамбуре, если такой мыслеобраз кому-то удобнее.

– Временный член экипажа Рома явился! – вполне серьёзно рапортую я, завидя командира.

– Очень хорошо, – также без малейшей улыбки отвечает Аора. – Займи своё место. Взлёт через три минуты.

В боевой рубке, как и следовало ожидать, прозрачной со всех сторон, в своих креслах уже сидят Даэ и Кин. Мы обмениваемся улыбками молча, и, едва сев в кресло, я ощущаю в голове тёплый пушистый шарик – «Белое перо» включает меня в единую систему.

«Все готовы? Взлетаем!» – командир уже сидит на своём месте. Когда успела?

Спектр моих ощущений разом меняется. Теперь я чувствую-ощущаю много больше, чем принимают органы чувств ангела Ромы, но и то, что видят-ощущают Аора, Кин и Даэ, и сверх того сам звездолёт. Прямо скажем, необычные ощущения – наверное, так видел мир сказочный Змей Горыныч, и то под вопросом…