Хозяин замка и окрестностей

Парень подошел вплотную, смотрит на меня. Лицо вроде не злое. Чего ему злится? Он старше, крепче меня, работает уже наверное, на машине вон... хотел положить мне руку на плечо. Я сбросил ее.

— Андрей, Марина моя девушка, она тебе ясно сказала, что твои знаки внимания ей не по душе. Теперь тебе все понятно, я надеюсь?

— Понятно, теперь мне все понятно! Пускай так, не очень и надо, найду себе получше.

Марина звонко рассмеялась мне в спину.

— Нет, ты слышал, что эта малолетка сказала?

Меня никто не пытался остановить, и я пошел домой. Иду и кручу в руках коробочку с пирожными. И такая злость на меня нашла, я эту коробочку с дорогими сладостями, разрекламированными, которые обычный человек сам себе к чаю не купит, с размаху запулил в стену многоэтажки.

Дома пообедал и чувствую, сильно захотелось мне по отжиматься. Прям так, до изнеможения, и до упаду. Я даже думал на запрет врача забить. Но не стал рисковать, уже ученый. Хожу по комнате и кулаком по стенам бью, нервы успокаиваю. Остановился напротив того плаката с рекламой игры. Смотрю на красавичну. А ее улыбка мне кажется усмешкой, как будто она насмехается надо мной.

— Смеешься?

— Ну, ну. Посмотрим, кто последний смеяться будет.

Погрозил ей грозно пальчиком и успокоился. Как то сразу плевать мне стало на эту предательницу. Нашла себе перспективного парня и меня сразу бросила. А мне еще тогда говорила. Андрей, я не стара для тебя? Ты же меня не бросишь? Какая притворщица! А я и не почувствовал ничего. Конечно, я ее не люблю, и все такое, но обидно честно говоря.

Мать пришла поздно, в седьмом часу. Я уже даже заволновался, и сам ей позвонил. Что очень редко делаю.

Была у брата. Посмотрела на его житье— бытье. Говорит, он там и за домохозяйку и за кухарку. Я не поверил.

— Да брось, разве его заставишь что делать?

— С работы приходит и впрягается. Эта, за целый день дома, не успевает ему жрать приготовить! В холодильнике заглянула, там — мышь повесилась. Сама одну простоквашу может пить целый день, и пол чашки хлопьев! А ребенок, или вонючий доширак варит, или сам себе готовит.

Мать сидела на кухне и обхватив трагически голову, крутила в руке полупустую чашку с остывшим кофе.

— Ты сам то, поел что?

— Да, вон супа разогревал.

— Поджарь себе сам яичка, сына, я ничего не хочу делать, извини.

— Да не вопрос ма, слушай да что ты так убиваешься?

Мать глянула на меня тоскливыми глазами.

— Он в долги влез.

— Отдаст.

— Чем? У него же на карточке денег было, почти на машину. Не хотел в кредиты влазить, говорил куплю так.

— Да, ну?

— Вот тебе и ну!

Помолчали.

— Ма, сколько он с ней? Месяц, два? Куда они столько денег дели?

Но мать ничего не успела ответить. Тут у меня зазвонил телефон. Пошел к себе в комнату. Марина. Я ее номер не успел еще удалить.

— Слушаю.

Говорю так, нейтральным голосом, типа безразлично мне. Вначале хотел грубо спросит -'чего надо?', но потом решил так.

— Я у твоего дома, открой.

Нажал на кнопку, дверь в подъезде открыть, и пошел впустить в квартиру. Марина на лестничной площадке стоит и смотрит на меня. Я молчу.

— Привет еще раз, и да, спасибо за цветы. Я хотела с тобой поговорить.

— Говори.

— Давай в твоей комнате.

Проходили, Марина с матерью вежливо поздоровалась. Мать так и сидела на кухне. Зашли ко мне. Я дверь не закрываю. Повернулся, смотрю на нее, сесть не предлагаю и сам стою.

— Говори.

Марина начала всякую чушь нести. Про то, что мы не можем быть вместе, что я не должен ее преследовать, что мы должны мирно расстаться и остаться просто друзьями. А сама что то возле полки трется, и куда то там заглядывает. Один раз даже присела, типа поднять что то.

— Хорошо, я понял. Но тебе просто надо было мне сказать, что ты завела кого то другого.

Марина смотрит на меня умоляющими глазками.

— Зая, ну прости. Ладно?

— Хорошо, я обещаю тебя не беспокоить.

— Ты чудо!

Хотела поцеловать меня в щеку, но я отстранился. Кому то там хуй сосет, а тут до меня, целоваться лезет! Выходили, Мать позвала.

— Марина, зайди сюда!

— Ты сделала, как я просила?

— Да.

— Вот и хорошо дочка! Спасибо тебе.

Встала доставать рюмочки и бутылку коньяку.

— Давай по пять капель? Сынок, не стой столбом, налей женщинам. Если девушки сами себе наливают— это уже страшный алкоголизм!

Рюмок было три, я и себе чуть налил. Выпили и Марина ушла.

— Ма, зачем ты ее попросила со мной расстаться?

Мать удивленно глянула на меня.

— Вы уже расстались?

— Да, у нее новый парень, он подвозил ее в школу сегодня.

— Сынок, я просила чтобы она приворот забрала.

— Какой приворот?

— На тебя, чтобы сох по ней.

— Ма, глупость все это...

— Ничего не глупость, уже сколько раз проверено до нас. Вот смотри, на нее никто не обращал внимание, пока девственник не распечатал. Сам же говоришь, уже кого то подцепила!

Я поморщился. Ну эти суеверия. Мать, вроде взрослый человек, с высшим образованием, и туда же. Эта битва экстрасенсов, пол страны идиотам поделала!

— Теперь, женские чары у нее из всех щелей переть начнут. Мужики сами вешаться будут пачками. Ее мать тоже такая, вроде ни рожи, ни кожи, а кобели дуреют, только мизинчиком кого поманит.