Хозяин жизни

Заявление в полицию по поводу вторжения с непонятными намерениями в больницу группы лиц в нетрезвом состоянии, а также о насилии, применённом к охране, как рассказал Ванька, присутствовавший при процессе, Лена составляла тщательно. Он принёс его мне на подпись в смотровую, где я выполнял свои профессиональные обязанности дежурного хирурга. Свидетельские показания персонала тоже были написаны и подписаны. Снова были сняты копии данных с камер видеонаблюдения. Позвонить о нападении Зорину я тоже попросил братишку, поскольку на это не было времени, а вот сейчас вышел в приёмный покой, чтобы проводить незваных гостей, которых увозит полиция.

– Парни, повторяю свой совет: держитесь от меня и от больницы подальше. Это в ваших же интересах, – и обвожу взглядом всю эту компанию. Четверо спутников высокопоставленного сынка стоят понурые, сам же он смотрит с откровенной ненавистью. Мне это понятно. Он только теперь осознал, что нарвался. – Тебя это тоже касается, – повторяю, уже обращаясь лично и глядя ему в глаза. – Вообще считаю, ты уже достаточно нагулялся, и если твои безобразия не прекратятся, то я найду время и займусь тобой и твоим воспитанием лично. Не советую провоцировать такое решение.

* * *

Отправив полицейский наряд и воспользовавшись неожиданно образовавшимся свободным временем, прошёл по палатам. Я это делаю обязательно во время каждого своего дежурства, чтобы лишний раз, никуда не торопясь, поговорить с нашими пациентами. Люблю такое общение, однако сегодня из-за случившегося припозднился, поэтому почти все уже спали. Хорошо, что шум из приёмного покоя на этажи не доходит! В общем, везде тишина и порядок. Спускаюсь назад в приёмный покой. Охрана расположилась частично, как обычно, на своём месте в помещении и частично на скамейках на свежем воздухе. Дополнительных охранников я хотел было отправить по домам, но они отказались, объяснив, что выполняют приказ, который может отменить только человек, его давший, то есть Зорин. Что ж, Николай Сергеевич строг!

С улицы заходит Ванька. Он на своей машине отвозил домой Лену.

– Почему ты тоже домой не поехал? – сразу атакую я его вопросом. – На сегодня все потрясения кончились. Можешь спокойно уезжать.

– Да поздно уже, – отмахивается он. – Потом, если всё будет тихо, пойду в ординаторскую терапии и на диване часа два-три посплю. Да и впрок я выспался за время своего лежания в стерильных условиях!

– Сна впрок не бывает, – хмыкаю я. – Пошли тогда ко мне в кабинет, ударим по кофейку!

…Кофеварка закончила трудиться, и чашки наполнены. Когда мы с Ванькой вдвоём здесь пьём кофе и что-нибудь обсуждаем, я не сажусь в своё кресло, поэтому сидим друг против друга на стульях, предназначенных для пациентов и посетителей.

– Сегодня ты должен быть мною доволен, – замечаю, делая очередной глоток. – Во всей этой истории, как мне кажется, твой брат вёл себя вполне пристойно, из берегов не выходил и никому урона не нанёс.

– Думаю, гречневая каша себя напрасно нахваливает, – братишка поднимает на меня взгляд и я… не вижу там одобрения.

– Я снова что-то сделал не так?

– Как тебе сказать… Вроде всё правильно, только мне показалось, ты сознательно унижал этого Вовика. Согласен?

– Конечно! Скажу больше, я, как ты правильно сказал, сознательно мстил ему за твоё унижение и за твои страдания. Я стремился сбросить этого юного хозяина жизни с их небес на нашу грешную землю. Негоже с молодости вытирать о людей ноги!

– И поэтому ты решил вытереть ноги об него самого?

– Именно! Я хотел, чтобы он почувствовал себя в такой непривычной роли. Знаю, ты скажешь, что это недостойно. Готов с этим согласиться, но повторю то, что говорил всегда: на каждую наглую силу должна быть сила большая, дабы эту наглость сдерживать и наказывать. Вот я и постарался ему показать эту большую силу. Показать, если хочешь, её господство.

– Последнее слово сильно напрягает, – опять ёжится Ванька. – Боюсь, мы сейчас вернёмся к старой, не любимой тобой теме.

– Ты имеешь в виду термины «повелитель» или «вершитель», коими ты меня называешь, когда хочешь выругать. Вот и сейчас увязал с ними произнесённое мной слово «господство». Так?

Внимательно смотрит и молча кивает.

– Ох, Ванюха… Я тоже не хочу начинать эту тему! Мне совершенно не хочется быть повелителем. Согласись, в нормальной обстановке, в моей повседневной работе, я пользуюсь своими способностями лишь для лечения наших с тобой пациентов, то есть для блага людей, и очень стараюсь… не демонстрировать в полной мере имеющиеся возможности, чтобы никого не напрягать и тем более не пугать. Сегодня же был тот самый случай, когда я счёл правильным показать этому недорослю, кто он есть на самом деле со всеми своими амбициями.

– То есть ты решил ему показать, кто на самом деле является хозяином жизни…

– Знаешь, ты кто? Провокатор! – хмыкаю я.