Храброе сердце Ирены Сендлер

Приказ:

Варшава – 28 октября 1940 года

Срок полной эвакуации из жилых зданий продлен с 1 ноября до 15 ноября.

Приказ:

Варшава – 10 ноября 1940 года

Все находящиеся в еврейской части города здания передаются в попечение Юденрата. Арийским комендантам и управляющим предписывается сложить с себя обязанности.

Приказ:

Варшава – 12 ноября 1940 года

Любому еврею, желающему получить право на проезд в трамвайных вагонах для арийцев, надлежит выплачивать сверх платы за проезд ежемесячную таксу в сумме 5 злотых. Любой еврей, не имеющий такого разрешения, оплачивает проезд в четырехкратном размере.

Приказ:

Варшава – 15 ноября 1940 года

Осуществлена полная изоляция еврейского района города.

Слово «гетто» никогда не использовалось ни в немецкой пропагандистской прессе, ни в официальных заявлениях оккупационных властей. Евреи просто подлежали «изоляции» или «секвестированию» внутри еврейского района. В качестве одного из аргументов приводилась санитарно-гигиеническая необходимость – превентивный карантин.

За день до крайнего срока окончательной изоляции района, который в скором времени получит название «гетто» и у поляков, и у евреев, Ирена своими глазами увидела скорбный парад нагруженных тюками и везущих на детских колясках свои пожитки евреев. Они тянулись к своим новым домам в городе, отрезанном стеной от Варшавы, из трущоб Праги через мосты над Вислой. Дети тащили наволочки, набитые одеждой, постельным бельем, иногда любимыми игрушками. День был не очень холодный, но истощенные, голодающие люди, надевшие на себя все, что у них было, по несколько пальто, пиджаков, платьев, штанов, казались тучными…

Подпольная сеть Ирены становилась все больше и сильнее. Она получала денежную помощь от ППС (парашютные выбросы устраивало лондонское правительство в изгнании, а принимали их бойцы Армии Крайовой[66], ей поставляли фальшивые документы (чаще всего из конторы Янины Букольской на Медовой, 11), на нее работали связные (в основном молодые женщины как еврейки, так и арийки), у нее были конспиративные квартиры и возможность получать продукты и медикаменты со складов.

15 ноября в стену, окружившую 400 000 евреев, был положен последний кирпич.

Хотя евреи не имели возможности даже временно покидать территорию, немцы периодически устраивали рейды по гетто и реквизировали из домов мебель и ценные вещи. Эти грабежи закончились, только когда в гетто снова начался тиф.

Но в Варшаву не переставали тянуться потоки голодных, грязных и вымотанных неделями скитаний (нередко пеших) еврейских беженцев. В ответ на звучащий на идиш, немецком, чешском или румынском вопрос, куда им теперь идти, варшавяне направляли их в гетто, где они в самом скором времени вливались в гигантскую армию нищих и чаще всего бездомных людей.

Приказ: Варшава

Работники социальных служб лишаются права посещения еврейского сектора города независимо от причин. Выделение социальных пособий и льгот еврейскому населению запрещается.

Доступ в гетто регулировался блокпостами, установленными у 22 прорезанных в стене ворот. По крайней мере раз в день две Ирены, в форме медсестер, показывали свои пропуска работников санэпидемслужбы и въезжали в гетто. Первые несколько раз Ирена немного боялась, но потом поняла, что к документам, подписанным самим доктором Майковским, придраться невозможно. Чтобы не возбуждать лишних подозрений, они взяли за правило въезжать и выезжать из гетто через разные ворота. Попривыкнув, Ирена начала проносить в гетто гораздо больше контрабанды, чем в начале. Будучи женщиной миниатюрной и худенькой, она могла въезжать в гетто, надев на себя до пяти «одежек», а потом оставлять четыре своим подопечным. Деньги и фальшивые документы зашивали в одежду, прятали в двойное дно брезентовых санитарных сумок и заваливали сверху использованными перевязочными материалами, чтобы у немцев не возникало желания эти сумки проверить.