Храбрые сердца однополчан

— Вот сегодня мы здесь, на фронте, вместе — русские, американцы, французы, англичане… Значит, возможно быть нам вместе и действовать заодно?

Он задал вопрос будто бы самому себе, но после некоторой паузы за него ответил ехавший в этой же машине наш командир дивизии. Остроумно так ответил — в том смысле, что история уже знает некоторые примеры сотрудничества и взаимопомощи наших народов; надо надеяться на еще более яркие примеры и события, связанные с дальнейшим укреплением антифашистской коалиции четырех стран.

— О кей! — воскликнул Болдуин, едва переводчик закончил фразу.

Несколько минут ехали молча, потом журналист заговорил опять, но уже о другом — стал с восхищением вспоминать, какую меткую стрельбу показали им русские артиллеристы.

— Это было изумительно! — воскликнул он, шлепнув ладонью француза по колену.

Действительно, во время пребывания гостей на переднем крае наши батарейцы отличились высоким боевым мастерством. После недавнего дождя немцы развесили для просушки обмундирование и постельные принадлежности. Артразведчики засекли по ним вражеские укрытия. Батареи открыли огонь на поражение — было видно даже без бинокля, как в расположении противника взлетают на воздух блиндажи со всем «гардеробом».

Болдуин поинтересовался, кто руководил стрельбой. Ему назвали командира артполка нашей дивизии:

— Подполковник Великолепов.

Переводчик сказал Болдуину несколько слов по-английски, а потом обратился к нам:

— Фамилия вашего офицера происходит от русского слова, означающего высшую похвалу. И мы говорим: мистер Великолепов стрелял великолепно!

Его фраза, свидетельствовавшая ко всему прочему о знании русского языка, вызвала общий восторг в машине. Она многократно повторялась по-русски с английским и французским акцентом:

— Великолепов стреляет великолепно!

Побывав на переднем крае, журналисты познакомились с нашими воинами, убедились в неисчерпаемой силе их боевого духа. Не осталось незамеченным и то, что на вооружении в наших частях появилось немало новой боевой техники, в том числе противотанковые орудия и огнеметы. Иностранцы уже были довольно наслышаны о грозной силе маленьких, тонкостволых сорокапяток, противостоящих вражеским танковым атакам, об устрашающем действии на гитлеровских солдат наших огнеметов. Журналисты старались по возможности приблизиться к позициям боевой техники, посмотреть и даже пощупать. Вроде бы мимоходом они интересовались, где такое оружие производится. Недоверчиво кивали головами, когда им называли адреса наших оружейных кузниц: Урал, Сибирь… Видать, думали, что столь совершенная боевая техника может быть поставлена лишь из-за границы.

Не утерпели, спросили об этом нескольких солдат, оттеснив их от офицеров.

Огнеметчик, которого они «взяли в тиски» своими вопросами, представился:

— Рядовой Чугунов… Николай Семенович.

Болдуин с переводчиком заговорили с солдатом тихо, со стороны даже не расслышать, а он отвечал им в полный голос:

— Огнеметы наши, уральские! Своими руками их недавно делал.

Переводчик снисходительно рассмеялся и, тыкая пальцем в огнемет, спросил:

— Это есть оружие самодельное?

— Да не самодельное! Чего мелешь-то? — возмущенно возразил Чугунов. — Я говорю: своими руками делал их на заводе. А заводище у нас… поди, и у вас такого нету! Я всего месяц как с Урала. Работал слесарем-сборщиком на заводе, нынче вот служу-воюю в тутошней энской части. Ясно?

Солдат говорил запальчиво, сверля иностранцев колючим взглядом.

— Да-да, ясно! Мы очень хорошо вас понимаем… — поспешил заверить переводчик.

Когда они отошли на несколько шагов, Чугунов проговорил сквозь зубы:

— Хрен вы нас понимаете!

В том же духе высказались и другие солдаты.

Пока иностранцы топтались неподалеку, на позиции противотанковых пушек, я имел возможность послушать дальнейший солдатский разговор.

Чугунов по-прежнему оставался в центре внимания. Солдаты, особенно которые постарше, интересовались, что там да как нынче на Урале.

— А ты, Николай Семенович, как до сего времени в тылу задержался? — спросил один из солдат. — Или бронь имел?

— Имел, — вскользь бросил Чугунов. Затем пояснил: — У нас на заводе многие ее имели, которые по шестому разряду работали.

— Ну а потом что же?

— Что да что…

— Объясни людям толком: почему бронь сняли, ежели у тебя шестой разряд? Как очутился в «тутошней энской части»?

Последние слова, перенятые у самого Чугунова, вызвали смех.

Когда опять посерьезнели лица, Чугунов стал рассказывать: