Храбрые сердца однополчан

Начальник штаба полка гвардии майор Григорий Федорович Бушмакин часто поражал меня своей способностью «подкинуть идею», творчески решить, казалось бы, совсем обыкновенную задачу. Был он также сильным организатором, и потому любой наш замысел, даже весьма дерзкий, успешно воплощался на практике. Вспомнить хотя бы, как полк, выдвинувшись вперед, в ночном бою на улицах Риги разгромил значительно превосходящие силы вражеского гарнизона. Бушмакин тогда, находясь в первом батальоне, сумел в резко меняющейся обстановке так скоординировать действия подразделений, что фактор внезапности многократно усилил их удары. План какого-нибудь дерзкого маневра, многообещающей фланговой атаки созревал в голове Бушмакина оригинально, к тому же очень быстро. Штабные офицеры называли его «академиком», хотя все мы знали, что никаких высших военно-учебных заведений Григорий Федорович не кончал, что он — воспитанник детдома, унаследовавший неродную фамилию, — прошел в юности «университеты» нелегкого труда и немалых лишений, а попав на фронт, блеснул вдруг военными способностями и быстро вырос до начальника штаба полка.

Большую помощь оказывали мне в подготовке и организации боевых действий мой заместитель майор Макаров, скромный, малоразговорчивый офицер, всегда находивший себе дело там, где было тяжело.

Начальника артиллерии полка майора Владимира Стружанова все любили за храбрость, высокое профессиональное мастерство, восхищались, когда его пушки били прямой наводкой.

После освобождения Риги нашей дивизии, в том числе нашему полку, была поставлена задача быстро выйти на взморье.

Перед штурмом Риги генерал армии А.И.Еременко выступил в газете со статьей «Устроим врагу крымскую баню на берегу Балтийского моря!». Статью все читали, она нашла в сердцах воинов горячий отклик, ее заголовок повторяли как лозунг.

Так как немцы на этом направлении поспешно отводили свои войска, а вернее, без серьезного сопротивления отступали, потребовались высокие темпы нашего продвижения вперед. Ведь не все время будет вот так откатываться враг, где-то он попытается дать бой, и нужно оставить ему на подготовку к обороне как можно меньше времени. Остановки на отдых были короткими. Даже пополнение наш полк получал на марше.

Настроение у людей приподнятое: только что освободили Ригу, а теперь идем к побережью — жаркую баньку немцам задать по осени! В колоннах песни, шутки, смех. Новичкам, возможно, показалось, что воевать куда полегче и повеселее, чем готовиться к этому в тылу. Но еще выпадет тягот, крови, смертей и на их долю.

На железнодорожных станциях, захватываемых нами с ходу, теснились эшелоны с награбленным имуществом. Гитлеровцы отнимали у жителей все подряд: одежду, мебель, музыкальные инструменты, детские игрушки. Несколько платформ оказались наполненными… землей. Это тоже нас не особенно удивило. В данном случае вызывало недоумение лишь то, что плодородный слой грунта фашисты сдирали не только на Украине, а и здесь, в Прибалтике, где он сам по себе отнюдь не богат.

В составах тускло поблескивали округлыми боками цистерны. От некоторых несло спиртом, от иных пахло хорошим вином. Будь неладны те цистерны — немало потребовали они усилий от командиров и политработников, решительно пресекавших попытки распить спиртное! Причем к дармовой выпивке больше тянулись не бывалые фронтовики, а новички из пополнения.

— Прогулка по курортным местам скоро кончится… — сказал майор Бушмакин, мрачновато посматривая на карту. Черкнул ногтем вдоль извилистой голубой линии, пояснив: — Вот тут.

— Ты, Гриша, как факир, умеешь разгадывать мысли других, — заметил я: сам ведь только что подумал, что на реке Лиелупе предстоит драться.

Тоненькая линия Лиелупе на карте выглядела неширокой рекой и на местности, когда мы к ней подошли. Но форсировать ее с ходу не удалось. Гитлеровцы постарались воспрепятствовать этому всеми силами, они уцепились за маленькую Лиелупе с такой же отчаянной решимостью, как, может быть, впоследствии за свою последнюю надежду — многоводный Одер.

На штатных надувных резиновых лодках и подручных средствах через реку переправилось несколько наших рот. Благодаря находчивости и умению артиллерийских расчетов удалось перебросить сорокапятки. Но тяжелые орудия и танки оставались пока что на восточном берегу, лишенные возможности поддержать передовые подразделения, которые завязали бой на отвоеванном у противника маленьком плацдарме.

Попытки саперов навести мост одна за другой срывались ударами вражеской артиллерии и авиации. Только встанут деревянные сваи и фермы над водой — сейчас же огромной силы артналет или нападение пикирующих бомбардировщиков. Взламывалась почти готовая переправа, гибли люди. Наши танки и орудия бездействовали, в то время как пехота на плацдарме истекала кровью, отбивая бесчисленные контратаки гитлеровцев. Так продолжалось уже двое суток, шли третьи…

Где следовало находиться и как руководить командованию полка в столь сложной, чреватой многими опасностями обстановке?