Читаем Храм полностью

Мои душевные раны были дистиллятором крепнущей дружбы со стариком. Именно от него я хотел добиться себе оправдания и в ответ получил его откровения — уроки жизни без назидания, медоточивые библейские слова. Пока мы расчищали подступы к церкви, дон Фернандо рассказывал о том, как его прогнали из монастыря цистерцианцев Вальдейглесиас в Мадриде. В этом братстве, которое его официально выставило за порог из-за туберкулеза, ему не суждено было стать своим.

— Мои братья не принимали то, что я не умею читать, — сокрушался он. — Они от меня отреклись из-за моей неграмотности.

— А как же христианское милосердие? Куда они его дели?

— Согласно учению святого Бернара цистерцианцы должны быть открытыми, должны принимать в свое братство других людей, тем не менее это учение не защищает ни от спеси, ни от глупости. И все-таки я не боялся трудностей, уверяю тебя…

— Жизнь монаха очень тяжелая?

— Ora et labora.[6] В этой жизни есть только молитвы и работа. Восемь литургических служб.

— Восемь?

— Заутреня, утреня, первый час, третий час, шестой час, девятый час, вечерня, повечерье.

Фернандо улыбался.

— Вам не трудно повторить их еще раз? — спросил я.

«Заутреня, утреня, первый час…» — перечислял он с увлечением, так блистательный ученик декламирует поэму.

— Первая служба начинается в час ночи! — продолжил он. — Ночью спим только пять часов. Вне молитв работаем в поле, на виноградниках, в кузнице, на мельнице или в голубятне… Такой образ жизни тебе точно не подошел бы!

Он рассмеялся.

Я его передразнил в знак согласия с таким предположением.

— Какая убежденность!.. Так вот откуда у вас такое упрямство и самоотверженность.

— Эти качества во мне воспитала мать: она заставляла нас много работать на ферме. В своей проповеди против праздности святой Бернар, вслед за святым Бенедиктом, провозглашал не что иное, как труд. Но он так четко отметил (лицо Фернандо омрачилось): «Несчастлив тот, кто одинок, ибо никто ему не поможет подняться, если он упадет».

— И вы остались один…

— Я одинок с тех пор, как умерла моя мать. Как ты и как многие другие… Цистерцианцы ко мне относились терпеливо, и мне было горько их покидать. Я думал о другом изречении святого Бернара: «Я — химера своего века — ни клерк, ни мирянин. Я уже оставил жизнь монаха, но ношу его одежду». И я пришел к тому же!

Он вознес руки к небу, и в треугольнике этого приношения величественно сиял на лазурном овале незавершенный собор с изображением Христа.

Затем старик добавил:

— За это время я кое-что понял, странник.

— Что именно?

— Одиночество — это условие свободы.

— Что вы хотите сказать?

— Современный мир меня тревожит. Но я не идеализирую ретроградные сообщества. Например, маленькие города — это рассадник сплетен. Там слишком много судачат, критикуют соседей, винят их… и никому не доверяют. Да, собственно, правдивых слов не так уж много. Вот почему монахи хранят молчание: дабы не растрачиваться в бесполезных словесах. Но умеют ли они благодарить? Да, они могут прочитать Библию, но умеют ли они читать друг друга по глазам?

Фернандо пристально посмотрел мне в глаза.

— Ты, странник, обладаешь большой силой. Она тебе досталась от матери, но ее еще надо развить. Твое достоинство в том, что ты умеешь слушать и способен читать по глазам.

У меня перехватило дыхание.

— До сих пор этот дар в тебе не проявлялся. И тогда Господь Бог, что бы ты о Нем ни думал, решил твою мать забрать на небеса…

Моя тайна мгновенно поднялась из глубины. Она закупорила мне горло.

— И, лишившись матери, ты задумался над тем, чем займешься в жизни, кем станешь без нее. И главное: думаешь ли ты стать тем, кто зрел в глубине тебя…

Больничная палата, белые стены, ампулы в форме Девы Марии с тяжелой водой внутри — воспоминания последних месяцев отразились в моих глазах.

— Ты был с нею рядом до конца, потому что любил ее всем сердцем, а еще ты ждал, чтобы она тебе сказала…

Моя душа кричала: это я дал ей смертоносные таблетки, Фернандо.

— …чтобы она тебе сказала, что ты уже взрослый и можешь сам выбирать себе дорогу, дорогу твоей правды, твоей личной легенды…

Я лишил ее жизни. О Боже, я помог ей легко умереть!

— …твоя мать испытывала муки мученические, она мысленно страдала, она ненавидела собственное тело…

Я убил свою мать, и ее муж — мой родной отец — в этом не сомневается.

— …Она страдала, как Иисус на кресте, с той лишь разницей, что умерла не ради спасения человечества, нет: она покинула этот мир, чтобы освободить место для того другого, который зрел в тебе…

Казалось, горло вот-вот разорвется, воцарилось тягостное молчание, которое пригвоздило меня, и тогда хлынули слезы. Я опустил голову.

— …и ты уже не в силах был все это видеть, окажись в руках копье, ты бы пронзил им ее грудь, как они когда-то сделали с Христом, дабы прекратить его страдания, и твоя мать подтолкнула тебя к этому, так как не могла больше видеть, как ты переживаешь…

Перейти на страницу:

Все книги серии Французская линия

"Милый, ты меня слышишь?.. Тогда повтори, что я сказала!"
"Милый, ты меня слышишь?.. Тогда повтори, что я сказала!"

а…аЈаЊаЎаЋаМ аЄаЅ ТБаОаАаЎа­ — аЈаЇаЂаЅаБаВа­а аП аДаАа а­аЖаГаЇаБаЊа аП аЏаЈаБа аВаЅаЋаМа­аЈаЖа , аБаЖаЅа­а аАаЈаБаВ аЈ аАаЅаІаЈаБаБаЅаА, а аЂаВаЎаА аЏаЎаЏаГаЋаПаАа­аЅаЉаИаЅаЃаЎ аВаЅаЋаЅаБаЅаАаЈа аЋа , аИаЅаБаВаЈ аЊаЈа­аЎаЊаЎаЌаЅаЄаЈаЉ аЈ аЏаПаВа­а аЄаЖа аВаЈ аАаЎаЌа а­аЎаЂ.а† аАаЎаЌа а­аЅ "в'аЎаАаЎаЃаЎаЉ, аВаЛ аЌаЅа­аП аБаЋаГаИа аЅаИаМ?.." а…аЈаЊаЎаЋаМ аЄаЅ ТБаОаАаЎа­ — аІаЅа­аЙаЈа­а  аЇа аЌаГаІа­аПаП, аЌа аВаМ аЄаЂаЎаЈаЕ аЄаЅаВаЅаЉ — аБаЎ аЇа­а а­аЈаЅаЌ аЄаЅаЋа , аЎаБаВаАаЎаГаЌа­аЎ аЈ аЁаЅаЇ аЋаЈаИа­аЅаЃаЎ аЏа аДаЎаБа  аАаЈаБаГаЅаВ аЏаЎаЂаБаЅаЄа­аЅаЂа­аГаО аІаЈаЇа­аМ а­аЎаАаЌа аЋаМа­аЎаЉ аЁаГаАаІаГа аЇа­аЎаЉ аБаЅаЌаМаЈ, аБаЎ аЂаБаЅаЌаЈ аЅаЅ аАа аЄаЎаБаВаПаЌаЈ, аЃаЎаАаЅаБаВаПаЌаЈ аЈ аВаАаЅаЂаЎаЋа­аЅа­аЈаПаЌаЈ. а† аЖаЅа­аВаАаЅ аЂа­аЈаЌа а­аЈаП а аЂаВаЎаАа , аЊаЎа­аЅаЗа­аЎ аІаЅ, аЋаОаЁаЎаЂаМ аЊа аЊ аЎаБа­аЎаЂа  аЁаАа аЊа  аЈ аЄаЂаЈаІаГаЙа аП аБаЈаЋа  аІаЈаЇа­аЈ, аЂаЋаЈаПа­аЈаЅ аЊаЎаВаЎаАаЎаЉ аЎаЙаГаЙа аОаВ аЂаБаЅ — аЎаВ аБаЅаЌаЈаЋаЅаВа­аЅаЃаЎ аЂа­аГаЊа  аЄаЎ аЂаЎаБаМаЌаЈаЄаЅаБаПаВаЈаЋаЅаВа­аЅаЉ аЁа аЁаГаИаЊаЈ. ТА аЏаЎаБаЊаЎаЋаМаЊаГ аЂ аЁаЎаЋаМаИаЎаЉ аБаЅаЌаМаЅ аЗаВаЎ а­аЈ аЄаЅа­аМ аВаЎ аБаОаАаЏаАаЈаЇаЛ — аБаЊаГаЗа аВаМ а­аЅ аЏаАаЈаЕаЎаЄаЈаВаБаП. а'аАаЎаЃа аВаЅаЋаМа­аЎ аЈ аЇа аЁа аЂа­аЎ.

Николь де Бюрон

Юмористическая проза

Похожие книги

Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза