Храм над обрывом

Я выключил ноутбук, разделся и лег на кровать, чтобы собраться с мыслями. Что получается? В Лазорево живут шесть взрослых человек. Во-первых, это Максим – избалованный сын олигарха и ставший в нынешнее время после смерти отца его наследником. Надо будет узнать, когда он впервые сюда приехал? Отец Савва сказал, что осенью позапрошлого года Иван здесь жил абсолютно один. Может, Максим залег на дно после какой-нибудь нелицеприятной истории? Хотя, вряд ли.

Во-вторых, Олег Яхно. С ним было все ясно, на мой взгляд: как делал свою работу у Петра Колесникова, так и продолжает служить дальше его сыну. Как же вот только его служба с Иваном? Он же говорил, что связь с Иваном не поддерживал и больше никогда не виделся при его жизни. Кто-то сказал ему, что его бывший сержант, когда-то спасший ему жизнь, умер, и он приехал его хоронить? Прихватив с собой заодно Максима и свою дочь? Белиберда получается какая-то.

В-третьих, Соня Яхно…. Я вспомнил, как она танцевала Жизель. Боже мой! Как это было красиво! Я позабыл все свои попытки разобраться в странностях событий прошедшего дня и провалился в сон под убаюкивание воспоминаний о балете «Жизель» с Соней в главной партии.

Мне показалось, что я поспал минут пятнадцать-двадцать, когда проснулся от тихого стука в дверь. В первые секунды я никак не мог понять, где нахожусь, и какое время суток в данный момент. Вытащив из кармашка рюкзака свой телефон, я обомлел: надо же было проспать восемь часов и не заметить! На дисплее смартфона светилось без пятнадцати минут шесть – уже утро!

– Войдите, там не заперто! – крикнул я, шагая к двери.

Дверь открылась, и за порогом показался мужчина лет 55-60. Он был одет в поношенный костюм камуфляжного цвета, на ногах – резиновые галоши, на голове – черная бейсболка с надписью «USA- California». Несмотря на затрапезную одежду, лицо посетителя было гладко выбрито и пахло от него недорогим одеколоном.

– Доброе утро! – удивленно поприветствовал мужчина, всматриваясь в мое лицо. – А Максима Петровича можно увидеть?

– Здесь только я. Доброе утро, – ежась от утреннего холода, ответил я. – К Максиму приехала жена. Наверное, он в том большом доме.

Деревянный дом Ивана находился почти рядом с храмом. Для нынешних же жителей, как мне вчера рассказал Игорь, в прошлом году на деньги Максима был построен один большой двухэтажный кирпичный дом на четыре квартиры. Этот дом, размером где-то двадцать на двадцать метров, квадратной формы, с балконами на втором этаже и бельведером на крыше, находился на востоке от храма в метрах трехстах от него. Дом же, где сейчас разместился я, был севернее от храма.

– Я Кузнецовский почтальон, Слава. Конечно, народ меня кличет Коресом. Это сокращенное от слова «корреспондент», – быстро проговорил гость. – К Кортесу, к испанскому конкистадору, не имею никакого отношения.

Слава быстро проговаривал предложения фрагментами, делая между ними паузы, отчего вначале я никак не мог понять, что же он хочет от меня и кто он вообще.

– А Вы кто? – прямо спросил Слава в какой-то момент своей тирады.

– Меня Максим пригласил вчера. Я здесь почти ничего не знаю. Сам я родом из Малых Гарей, можно сказать, из Мошкино….

– А, значит из соседнего региона? Случайно, не родственник Ивана? У него тетка, вроде бы, жила у Вас?

– Нет, не родственник. Хотя я Ивана знал: дружили в детстве. Меня зовут Валерий. Приехал на Радуницу родителей навестить на кладбище. Встретился случайно с Максимом, и он привез меня сюда в гости.

– Вы меня простите, что разбудил, – проговорил Слава.

– Давай на «ты» и пошли в дом, – пригласил я почтальона. – Довольно холодно так стоять.

– Подожди, я же не просто так поболтать приехал, – сказал Слава и быстро зашагал от крыльца к припаркованному рядом с домом джипом «УАЗ Патриот», на двери которого пыла приклеена надпись «Почта России».

Слава достал с заднего сиденья довольно большой фанерный ящик и затащил в дом. С одной стороны этого ящика, прямо на фанере были сделаны надписи иероглифами, с другой же стороны был приклеен ламинированный лист бумаги с адресом Лазорева, и в строке «Кому» значился Годунов Денис Иванович.

– Это для Дина, то есть Дениса, родной чай из Родины. Китайцы без чая не могут жить. Я сам кроме простого черного чая ничего в них не понимаю. Денис как-то показывал мне, как надо чай заваривать и пить – уж больно муторно. Ты потом тогда передашь ему, если сам он не появится, хорошо? – все так же быстро проговорил Слава.

– Хорошо. Слава, ты завтракать не хочешь. Вчера мне на ужин еду выставили, а я после бани даже не притронулся. Давай, поедим.

Слава с радостью согласился. Мы с ним позавтракали, попили чай, и я решил расспросить почтальона о строительстве храма. Оказалось, что он родом из Лазорева, и даже учился в одном классе с Иваном.