Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга

Однако этому предшествовал конкурс проектов. Одним из участников конкурса стал французский архитектор Тома де Томон (T omas de T omon), только что прибывший в Россию (1799 г.) Как отмечал И. Грабарь, «первым выступлением Томона в Петербурге было его участие в конкурсе, объявленном в 1799 г. для постройки Казанского собора. Проекты его, план, фасад и разрез сохранились в собрании Эрмитажа»[780]. (Томону не суждено было стать победителем в этом конкурсе, но через несколько лет по другому его проекту (1803 г.) построено здание Биржи на Васильевском острове).

Деревянные модели храма представили на рассмотрение такие знаменитые зодчие, как Н.А. Львов, Джакомо Кваренги (1744–1817) и А.Н. Воронихин (1759–1814). (Будучи крепостным крестьянином, в 1786 г. он получил от графа А.С. Строганова отпускную грамоту).

Дальнейшая судьба этих моделей сложилась по-разному. Модель проекта Казанского собора Львова в 1795 г. передали в Эрмитаж, откуда в 1800 г. она вернулась в Академию художеств. Модель Кваренги также хранилась в Академии художеств. Конкурс суждено было выиграть деревянной модели Воронихина, и она заняла почетное место в экспозиции Академии художеств. Коллекция подобных моделей выставлялась в залах Академии, и собрание постоянно пополнялось. Однако в 1868 г., «при недостатке места», состоялось собрание членов Совета и профессоров Академии художеств «для рассмотрения моделей разных зданий». И приняли роковое решение: «Модели несуществующих зданий, как лишенные значения, исключить из музея»[781]. (В советские времена еще бы добавили: «Путем утилизации».) В коллекции Академии художеств из «казанских» осталась лишь «модель раздвижная Казанского собора по проекту Воронихина», и еще в 1910 г. отмечалось, что она «имеется на лицо»[782].

В 1800 г. составление проекта поручили архитектору А.Н. Воронихину. Проект напоминал здание парижского Дома инвалидов с подражанием фасаду собора св. апостола Петра в Риме (в уменьшенном масштабе). Одним из главных помощников Воронихина при постройке Казанского собора был архитектор из Пуры (итальянская Швейцария) Марко Руджия (1754–1834)[783]

. О конкретных деталях строительства сообщает граф А.И. Рибопьер. По его словам: «Павел I начал стройку Казанского собора; план составил русский архитектор Воронихин; он же строил его под руководством обер-камергера графа А.С. Строганова. Павел и тут спешил, понукая рабочих; однако ему не пришлось достроить собор: он был окончен при Александре Павловиче»[784]. Строители Казанского собора жили в казармах на Конюшенной площади.

Павел I отпустил большие суммы на строительство нового храма. По словам Г.Р. Державина, в начале 1801 г.: «В два месяца тогда сверх всех штатных и остаточных сумм издержано было более 6 миллионов рублей на посылку в Индию донских казаков, на строение Казанской церкви и прочие подобные затейливые издержки»[785].

С возведением Казанского собора торопились, и, во избежание длительных перерывов, пришлось изыскивать «внутренние резервы». Верстах в 35 к востоку от Петербурга, при впадении речки Тосны в Неву, в свое время построили загородную резиденцию императрицы Екатерины II. (В 1785 г. Екатерина II утвердила проект дворца для Пеллы, он строился до 1793 г. по проекту архитектора Старова.) Император Павел I при своем вступлении на престол приказал разобрать это сооружение, и строительный материал пошел на постройку Казанского собора и Михайловского замка[786].

Но в марте 1801 г. императора Павла I убили заговорщики, и первый камень в основание собора положил его сын – император Александр I. Закладка храма состоялась 27 августа 1801 г. Во время этой церемонии использовались серебряные лопатки и молотки, служившие уже при закладке Михайловского замка при Павле I, – на них лишь переделали императорские инициалы.

Эпоха императора Александра I (1801–1825 гг.)

Душой строительства собора стал один из первых богачей России граф Александр Сергеевич Строганов (1734–1811). Он финансировал проект из своих личных капиталов; ему же приходилось защищать А.Н. Воронихина от нападок противников. Об этом свидетельствует, например, текст письма графа АС. Строганова тогдашнему президенту Академии наук Н.Н. Новосильцеву:

«Милостивый государь мой Николай Николаевич!