Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга

В эти годы в России по-прежнему бытовала веротерпимость, о чем свидетельствовал испанский поверенный в делах Мигель де Гальвес, живший в Петербурге в 1788–1790 гг. Его донесение в Мадрид от 24 марта (4 апреля) 1790 г. носит интересное название: «Сообщение об императорской общеобразовательной школе Св. Петра в Петербурге для обучения молодежи обоего пола, всех сословий, национальностей и религиозных верований». В этом сообщении говорится «об организации здесь, по инициативе правительства и при поддержке императрицы (Екатерины II. – а. А.), обучения молодежи всех сословий»[271].

Примечательно, что сам испанский дипломат оказался вовлеченным в это начинание; в том же донесении в Мадрид Мигель де Гальвес пишет: «Молодые люди русской, немецкой, французской и других национальностей, включая кастильцев, кормятся и спят в моем доме и помогают по мере возможности в текущей работе»[272].

Число прихожан собора Св. Екатерины в Петербурге постоянно росло. Французская революция 1789 г. ознаменовалась переселением в Россию многих французских эмигрантов-католиков. В 1793 г. во Франции обезглавлен король Людовик ХVI, но революционно настроенные массы восприняли это событие без особых эмоций. А.С. Пушкин сообщает такие подробности о духовной атмосфере, царившей тогда во французской столице: «В январе 93 года, во время суда над Лудовиком XVI, давали „Прекрасную Мызницу“, комедию пастушескую и чувствительную»[273].

По-иному смерть французского короля восприняли в Петербурге. 26 марта 1793 г. в храме Св. Екатерины отслужили панихиду по последнему французскому королю. По этому случаю Гаврила Романович Державин написал стихи, напечатанные вскоре под названием: «Ода на панихиду в католицкой церкве, бывшую в Санкт-Петербурге, по покойном короле французском Людовике XVI марта 16 дня 1793 года, сопровожденную музыкой г. Сартия»[274].

Подробности о скорбном чинопоследовании, совершенном в храме Св. Екатерины, сообщает И.Г. Георги. «Так как многие музыканты придворной капеллы принадлежат и к сему приходу, то богослужение их иногда чрез изящную музыку весьма бывает торжественно, – пишет немецкий автор. – Так как, например, торжественная панихида, отправленная в память нещастнаго французского короля Людовика XVI в марте месяце 1793 года, как богато украшенным катафалком, так и превосходною музыкою и священнодействием знаменитого духовенства весьма была великолепна»[275].

Строки, посвященные казни Людовика XVI, написал и А.С. Пушкин:

Восходит к смерти Людовик

В виду безмолвного потомства,

Главой развенчанной приник

К кровавой плахе Вероломства.

Молчит Закон – народ молчит,

Падет преступная секира…

И се – злодейская порфира

На галлах скованных лежит[276].

А в августе 1835 г. Пушкин записал отрывок из воспоминаний своей родственницы Н.К. Загряжской. «Я жила на Мойке дверь в дверь с графом А.С. Строгоновым, – рассказывала она поэту. – Ром жил у них в учителях, тот самый, что подписал потом определение о казни Людовика XVI… Он у меня был каждый день с своим питомцем»[277].

Эпоха Павла I (1796–1801 гг.)

После кончины императрицы Екатерины II на российский престол взошел ее сын – великий князь Павел Петрович. В эпоху Павла I положение Римско-Католической Церкви в России упрочилось еще более. Так, Павел I даровал архиепископу Станиславу Богуш-Сестренцевичу титул митрополита всех римско-католических церквей в России и выхлопотал для него кардинальское облачение. (Возведение Богуша в сан кардинала папа отклонил.)

Митрополит Станислав неоднократно присутствовал на богослужениях в соборе Св. Екатерины. Вот что он записал в своем дневнике под 22 августа 1797 г.: «Вечером я отправился в Петербург прямо в церковь, где меня встретили у дверей отец Ростоцкий, Хрящинский, Маскле и отец Иоанн Дукля – настоятель и викарий храма, а также отец Вильгельм Дамно, капеллан императора. Я остановился на старой своей квартире, vis-a-vis церкви»[278].

(В «католицком кирошном доме» при храме Св. Екатерины снимали квартиры художники, выходцы из Италии. В конце 1790-х гг. здесь жил архитектор Винченцо Бренна.)[279]

В те годы между русскими православными и католическими иерархами складывались добрые личные отношения. В дневнике Станислава Богуша-Сестренцевича находим запись, относящуюся к его встрече с митрополитом Московским Платоном (Левшиным; 1737–1812) в петербургском храме Св. Екатерины. 27 сентября 1797 г. митрополит Станислав внес в дневник такую запись: «Я совершил таинство миропомазания. Митрополит Платон желал видеть этот обряд и был в церкви; я пригласил его в пресвитерий. После окончания службы он посетил меня на дому»[280].