Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга

Поскольку здание настоятельно требовало ремонта, под самый купол возвели деревянные леса. Ремонтные работы шли крайне медленно. Громадное здание в центре города, мимо которого ежедневно проходят тысячи людей, никем не охранялось, в нем не было даже огнетушителей. Бесхозяйственность и недобросовестность арендаторов в конце концов привели к беде. Пожар, происшедший 14 февраля 1984 г., уничтожил остатки убранства интерьеров, разрушил мраморные скульптуры, свел на нет многолетнюю работу реставраторов[429].

Сильного огня не выдержал даже мрамор. Было уничтожено и надгробие над прежней могилой короля Станислава-Августа Понятовского. После пожара окна обгоревшего помещения забили досками и металлическими листами. По счастью, реставраторы успели сделать обмеры и фотофиксацию интерьеров. Происшествие не только нанесло зданию существенный урон, но и расхолодило некоторых лиц, причастных к определению дальнейшей судьбы храма. Высказывалось даже предложение не воссоздавать элементы декора, а просто оштукатурить стены и приспособить помещение для эстрадных концертов.

Однако в те годы уже начали звучать голоса в пользу того, чтобы «выкурить» из собора дирекцию атеистического музея и устроить там органный зал, а само здание передать католической общине. Вот какие доводы звучали в те годы: «Стоит ли убеждать, насколько уместен здесь именно органный зал. Ведь какое неизгладимое впечатление производит музыка, звучащая в Домском соборе Риги! Здесь же уместно вспомнить о том, что в атмосфере обновления духовной жизни общества, в рижском Домском соборе были возобновлены богослужения, а органные концерты проводятся в свободное от богослужений время. Это было бы наиболее уместно и в храме св. Екатерины в городе на Неве»[430]

.

В 1989 г. руководство города начало переговоры о реставрации интерьеров собора Св. Екатерины, в которой согласилось принять участие польское государственное предприятие «Мастерские по восстановлению памятников старины». У приехавших сотрудников этого предприятия были слезы на глазах, когда они выходили из храма после его осмотра[431].

После подавления августовского путча 1991 г. духовная атмосфера в Санкт-Петербурге стала не столь удушающей. Зарегистрировали католическую общину Св. Екатерины, что давало ей возможность хлопотать о возвращении храма в ее собственность. Однако дирекция Музея истории религии и атеизма не собиралась освобождать занимаемые ею квартиры священников в соборе Св. Екатерины. Члены общины, в свою очередь, были решительно настроены выселить оттуда безбожников и намеревались подать на них в суд. (Обычно священники живут при храме, чтобы в любое время оказать нуждающемуся пастырскую помощь. Но это атеистов, видимо, не волновало[432].)

Однако старорежимная идеологическая обслуга быстро теряла остатки былого влияния, и в феврале 1992 г. петербургская мэрия приняла решение о возвращении верующим храма Св. Екатерины. К этому времени в С. -Петербурге был один действующий католический храм – Лурдской Девы Марии (Ковенский пер.). На то время в европейской части России насчитывалось около 40 приходов, но на них приходилось только 2 костела – в Москве и Петербурге. До революции их было 150, а в Санкт-Петербурге – 12, не считая Духовной Академии, и 72 римско-католических школ[433]

.

В конце мая 1992 г., когда в Петербурге гостил тогдашний президент Польши Лех Валенса, здесь состоялась историческая церемония. Вот что сообщалось по этому поводу в местной прессе: «На ступенях костела св. Екатерины на Невском Леха Валенсу встретила петербургская капелла „Лик“, исполнившая „Реквием на смерть Станислава Августа Понятовского“ – последнего польского короля, почти два века назад погребенного в этом католическом храме. С тех пор произведение польского композитора Юзефа Козловского не исполнялось, партитура была утеряна и ее только недавно обнаружили в Санкт-Петербурге. Польские гости стали первыми слушателями возрожденного произведения. Лех Валенса и Анатолий Собчак осмотрели костел и пришли к единодушному выводу, что о таких прекрасных храмах нужно заботиться сообща»[434]. (В октябре 1988 г. польское правительство обратилось к М.С. Горбачеву с просьбой дать возможность перезахоронить прах Станислава-Августа в Варшаве. Эту возможность предоставили, и то немногое, что сохранилось от праха, возвращено польской стороне в декабре 1988 г.)[435]

В дни пребывания Леха Валенсы в России польской стороне передали знамена, незаконно захваченные в 1939 г. во время советско-германской оккупации Польши. (Торжественной церемонии предшествовали трудные переговоры и даже попытки перевести все на коммерческую основу[436]).