Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга

Приход Св. Петра, до Первой мировой войны состоявший из 16,5 тысяч прихожан, в 1930 г. объединял всего 4 тысячи верующих[702]. Постепенно один за другим протестантские храмы, а также и церкви других христианских конфессий в тогдашнем Ленинграде насильственно закрывались.

Окончательно уничтожили «немецкую» особенность города репрессии НКВД по национальному признаку в конце 1930-х гг. Завершились они массовым выселением ленинградских немцев с началом войны с фашистской Германией в 1941 г. в Казахстан и в Среднюю Азию (с запретом возвращения после войны обратно в Ленинград). Это стало тяжелейшей трагедией для тысяч советских граждан, виновных лишь в своей национальности.

Дольше других лютеранских церквей действовала церковь Св. Петра, однако очередь дошла и до нее. Осенью 1937 г. Пауля Райхерта (пастор Петрикирхе с 1933 г.) и его сына Бруно Райхерта арестовали органы НКВД. 24 декабря 1937 г. прихожане Петрикирхе, пришедшие на богослужение в Сочельник, увидели двери церкви закрытыми. Об обстоятельствах закрытия Петрикирхе в начале 1990-х гг. рассказал очевидец этих событий архиепископ Михаил (Мудьюгин):

«…Из-за прессинга со стороны карательных и репрессивных органов в 30-х годах замерла церковная жизнь. Священнослужителей арестовывали, прихожане реже посещали церкви. Среди евангелическо-лютеранских храмов дольше всех „держалась“ немецкая община Петрикирхе. Но наконец и она была закрыта. Верующие, которые пришли в храм 24 декабря 1937 года на самое торжественное богослужение церковного года – Сочельник Рождества Христова, оказались перед закрытыми дверями. И не было никого, кто взял бы на себя ответственность объяснить причину этой горестной неожиданности.

Прихожане разошлись по домам, а некоторые отправились в еще тогда действующую латышскую церковь на Загородном проспекте. Здесь молилось множество собравшихся со всех концов города лютеран. Не былo ни пастора, ни органиста, но думается, что Господь Бог слушал раздававшееся в храме беспорядочное песнопение с не меньшим милосердием и благостью, чем во времена торжественных богослужений, когда пронизанные рождественской радостью гимны возносились под мощное звучание органных труб.

Этот Сочельник 1937 года был последним за два столетия, в течение которых жители Петербурга евангелическо-лютеранского вероисповедания могли торжественно встречать Рождество Христово в церковной обстановке. Наступили другие времена»[703].

Членов церковного совета вынудили написать заявление в райсовет об отказе использовать храм из-за отсутствия пастора. 20 февраля 1938 г. церковную утварь и ключи от церкви передали властям. Формальное решение о закрытии церкви Ленинградский облисполком принял 2 августа 1938 г. Пастора Пауля Райхерта расстреляли 3 января 1938 г.[704]

…Последним годом существования старой Петришуле считается 1928 г. Положение церковных лютеранских школ летом 1918 г. описывал директор Петришуле Эрих Кляйнбергер: «Материальное положение школ отчасти разрушено… катастрофа близка»[705]. Тем не менее в 1920 г. в Петришуле смог побывать английский писатель Герберт Уэллс. В 1928 г. Петришуле преобразовали в «единую советскую трудовую школу». Ее, как «образцовое» учебное заведение, посещал нарком просвещения А.В. Луначарский[706].

Большую часть преподавательского состава Петришуле уволили и арестовали в ходе кампании борьбы с «буржуазным западным влиянием и национализмом»[707]

. В мае 1928 г. «Ленинградская правда» поместила статью со злобными нападками на ленинградских пасторов Ганзена и Мусса.

«В центре города, сотворившего революцию, – писал автор статьи, – рядом с марксистскими семинариями, на проспекте 25-го Октября (Невский пр. – а. А.) в древней облупившейся кирхе, как 400 лет назад… сумрачные мистерии служб, экзальтированные выкрики проповедей… Гельмунд Ганзен – воинственный проповедник, лукавый философ. Цитирует Лютера, Кальвина, Ницше, Конфуция, и даже, о боже, Маркса. Воинственные призывы, откровенная проповедь антисемитизма и контрреволюции – вот что прививает добрый пастор детям… В его контрреволюционной работе подпевает младший пастор Мусс. Этот примечательный субъект уже раз был выслан на три года за шпионскую передачу каких-то сведений в Англию… Пастор Ганзен пока еще не ушел в подполье, чтобы „проповедовать и бороться“. Он живет в своей квартире, занимаемой им бесплатно в доме финляндского консульства… где творятся мистерии… и собирается всякий, кто обижен советской властью…

Позволяем себе обратиться к трезвым проповедникам из прокуратуры, дабы они оградили нас от контрреволюционного шипения, которое исторгается из желчного рта пастора Г. Ганзена»[708].

Через несколько месяцев пасторов Курта Мусса и Гельмута Ганзена арестовали… В начале 1930-х гг. бывшее немецкое Училище преобразовано в обычную общеобразовательную школу (ныне – школа № 222).