Хранилище

Это было довольно жутко и вселяло тревогу, однако Джо Ходящий Конь решил, что все гораздо серьезнее, и когда это повторилось второй раз, он ушел. Не раздумывая ни секунды. Просто развернулся и спустился вниз по лестнице, по которой только что поднялся.

Джо был у Теда лучшим работником, самым опытным и самым расторопным кровельщиком, но Тед страшно разозлился на индейца и сказал ему, что если тот сейчас уйдет, то больше никогда не будет работать у него в компании. Джо, не колеблясь ни мгновения, продолжал спускаться по лестнице. Он просто крикнул Теду, что был рад поработать с ним вместе, пересек пустырь, сел в свой пикап и уехал.

Тед уже жалел о своей резкости и собирался извиниться перед Джо и предложить ему вернуться к нему на работу, как только «Хранилище» будет закончено. Но сверхъестественный ужас, охвативший Джо, заразил и остальных рабочих, и в течение нескольких дней на стройке царила непривычная гнетущая тишина. Харгус даже не приносил на работу свой приемник, а Харгус таскал его с собой повсюду.

Однако, даже несмотря на необъяснимую тревогу, даже несмотря на то, что Теду приходилось поторапливать своих людей, чтобы уложиться в сроки, он также следил за тем, чтобы все работы велись как можно качественнее.

Меньше всего ему хотелось возвращаться и устранять недочеты.

Но Шарлинде он не сказал ни слова. Она по-прежнему считала этот контракт ниспосланным свыше, и Тед ее не разубеждал. Шарлинда и так была достаточно суеверной, увлекалась астрологией, гаданием на картах Таро и прочей дребеденью, и меньше всего ему хотелось говорить ей о том, что Джо Ходячий Конь ушел и что всей бригаде от этого места не по себе. Тогда у нее точно начнется истерика.

Тед крикнул, объявляя десятиминутный перерыв. Достав из переносного холодильника банку пива, подошел к краю крыши и взглянул вниз на стоянку. Только вчера ее покрыли слоем герметика, а завтра должны были покрасить. Огромная стоянка простиралась до самого шоссе — достаточно просторная, чтобы здесь разместились все машины города, и еще останутся свободные места. Девять акров асфальта.

Если честно, Теду было неуютно, поскольку пришлось уничтожить такую красивую лужайку. Приложив минимум усилий, можно было бы сделать то, что сделали в «Купи и сэкономь» и «Бургер кинге», — устроить стоянку с учетом рельефа, сохранив самые большие и красивые деревья. Однако мало того, что все росшие на лужайке деревья были спилены и увезены, на их место не посадили ни одного нового.

Никакой тени.

И это в Аризоне-то!

Тед покачал головой. Ну да ладно. Зато в июне следующего года «Хранилище» продаст рекордное количество солнцезащитных экранов для ветровых стекол.

Если честно, Тед был несколько удивлен полным пренебрежением к ландшафтному дизайну. Даже самые мелкие фирмы, как правило, стремятся сделать так, чтобы их постройки выглядели привлекательными и радовали глаз. Однако внешний облик «Хранилища» был сугубо функциональным: бурое здание из шлакобетонных блоков, белый бордюр вдоль тротуаров, плоская черная стоянка. Ни зелени, ни деревьев, ни украшений. Здание больше напоминало тюрьму, чем предприятие розничной торговли.

Внизу рабочий с большим металлическим шестом вышел из «Хранилища» и направился к своему грузовику, стоящему прямо перед входом.

Тед посмотрел вдаль. Смерть Харгроува даже не замедлила темпы строительства. «Хранилище» просто пригласило своего человека, и работы продолжались, посменно, круглые сутки, на протяжении последних двух недель, чтобы уложиться в сроки и получить премию.

Тед слышал от Фрэнка Уилсона, работавшего вместе с Харгроувом над проектом, что в здании есть подвальное помещение, уходящее глубоко под землю, и еще пара-тройка других строительных причуд, на которых настояло «Хранилище». Никто не знал, зачем они нужны, но никто не осмеливался спрашивать, и все спецификации, прописанные «Хранилищем», выполнялись с точностью до буквы.

Мертвые птицы и тайные подвалы.

Все это было… немного странно.

Нет, не немного.

Очень странно.

Поежившись, Тед допил пиво, бросил банку на крышу и вернулся к своей работе.

2

— Можно с тобой поговорить?

Подняв взгляд, Шеннон увидела Майнди Харгроув, сидящую на старой скамье из сосновых бревен у дороги, служившей остановкой школьного автобуса.

В последнее время Майнди редко ходила в школу. После смерти отца она вела себя… ну, странно, но сейчас она производила впечатление просто спятившей. Растрепанные волосы, джинсы, перепачканные в грязи, блузка, когда-то бывшая белой, наполовину расстегнута. В ее глазах и вообще во всем лице было что-то дикое и безумное, чего Шеннон никогда прежде не видела, и это ее изрядно напугало. У нее мелькнула мысль, не произошел ли у Майнди нервный срыв, не сошла ли она с ума, и Шеннон быстро посмотрела в обе стороны дороги, ища хоть кого-нибудь, однако кроме них с Майнди здесь больше никого не было.

— О, мне пора идти, — поспешно сказала Шеннон. — Я уже опоздала, а меня ждет мама.

Встав со скамьи, Майнди приблизилась к ней.

— Я знаю, что твой отец не любит «Хранилище». Вот почему я подумала, что могу поговорить с тобой.